18 
Не желая ни о чем думать, Джорджия выключила свет, надеясь заснуть. Ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось дурным сном. В окно стучал дождь, тихо беседовали женщины, жужжал миксер в кухне. Джорджия представила, как там пекут кексы, как лимонное тесто поливают сиропом и морковный пирог мажут замороженным маслом.
Ее мать пекла отличные пироги, но это не всегда означало, что они достанутся ее дочерям. Джорджия вспомнила, как взяла, насколько она тогда поняла, кусочек шоколадного пирожного с орехами, и в последнюю секунду у нее отняли тарелку.
— Мамочка!
— Извини, дорогая.
Мама выглядела расстроенной.
— Но я люблю такие пирожные!
— Эти не такие. Они для взрослых.
Джорджия не сводила взгляда с вздыхавшей матери.
— Родная, это не конец света. Если я пообещаю завтра испечь твои любимые пирожные, ты пообещаешь больше не сердиться на меня?
Поудобнее устраиваясь на своей узкой кровати, Джорджия стянула на шее воротник халата. Она услышала стук закрывающейся духовки и вообразила восхитительный ароматный банановый пирог. Сверху крем, внутри — грецкие орехи.
Спала Джорджия беспокойно, вертелась на влажной простыне, у нее болело и ныло все тело, и даже во сне она не забывала о раненой руке. Несмотря на все старания, воспоминания о падении самолета не отпускали ее, она чуяла запах дыма и слышала треск разрывающегося металла.
Джорджию разбудил гром, и у нее громко билось сердце, пока она не поняла, где она и что с ней. За окном было черным-черно, лил, стуча в стекло, дождь. На душе стало тяжело. Опять грозы после циклона Таня. Только этого не хватало. Похоже, им с Индией не уехать завтра.
Она повернулась на спину и застонала от боли. Теперь ее тело болело в тысячу раз сильнее, чем прежде. Неплохо было бы принять болеутоляющее. Отвернув одеяло, Джорджия посмотрела на дверь, возле которой на крючке висел кошелек Сьюзи. Потом ей показалось, что ручка двери поворачивается.
Она затаила дыхание. На секунду она решила, что это игра воображения, но ручку вновь чуть-чуть повернули. Ошибки не было.
Интуиция подсказала ей, что это не миссис Скутчингс.
8
Джорджия не отрываясь смотрела на дверную ручку и никак не могла решить, закричать ли ей во весь голос и позвать на помощь или молча лежать в кровати, притворяясь спящей. Щелчок.
Господи, дверь могла отвориться в любой момент.
Под кроватью не спрячешься. В шкафу тоже не хватит места, и в окно не выпрыгнешь. В угловом шкафу нашлось бы место для выводка крыс с белыми хвостами, но никак не для человека.
Джорджия приняла решение не оставаться в кровати и не делать вид, будто спит — лучше быть движущейся мишенью, — и, выскользнув из-под одеяла, на цыпочках пересекла комнату и притаилась за дверью. Прижавшись к стене, она видела, как дверь со скрипом приоткрылась, потом подалась еще немного. Она почти не дышала, зато сердце колотилось во всю мочь.
В комнате появилась темная тень. Мужчина. В правой руке он держал револьвер. Затаив дыхание, Джорджия смотрела, как он идет к кровати. Двигался он осторожно и револьвер держал наготове.
Надо было бежать. Джорджия понимала, что надо бежать, пока не поздно.
Как можно тише она стала огибать дверь, чтобы выйти в коридор, но тут мужчина развернулся и направился к ней.
Джорджия отскочила назад и, открыв рот, закричала что было сил:
— Помогите!
Мужчина закрыл ей рот рукой, и тогда она забилась, стараясь освободиться, но он оказался слишком сильным. Неожиданно зажегся свет, и кто-то сказал:
— Джорджия, что это у тебя?..
Мужчина отпрянул от Джорджии и бросился в открытую дверь, так толкнув миссис Скутчингс, что она отлетела к противоположной стене коридора.
— Стой! — крикнула она. — Ни с места!
Однако мужчина и не подумал остановиться, тем более по приказу миссис Скутчингс, которая выскочила из своей комнаты в пластиковом кремовом плаще, доходившем ей до щиколоток, и вопила как сирена.
Не раздумывая, Джорджия помчалась следом за мужчиной, но когда она выскочила за дверь и выбежала по бетонной дорожке на улицу, увидела лишь дождь, оранжевый фонарь и низко клонившиеся к земле пальмы.
*
— Это китаец. Чисто выбритый. С длинными черными волосами. — Джорджия отпила кофе и поморщилась. Он был без сахара, да еще почти остывший. — В джинсах и спортивной фуфайке. В теннисных туфлях.
18 
