34 
– Вы это спланировали? – спросил Питер, чувствуя себя маленьким зверьком, попавшим в западню.
– Да. Думаю, вы это понимаете, – откровенно ответила она. – Неделю назад я увидела вас в клубе с другим мужчиной, заглянула в книгу записей арендующих корт и решила появиться в клубе через неделю, когда там будете вы. Мне очень повезло, что вы оказались один.
– Выглядит необычно для женщины.
– Серьезно?
Он не нашелся что ответить. Они сидели молча. Потом, склонившись к нему, она его поцеловала. В ее поцелуе был сигаретный привкус, и он сам чувствовал себя словно присыпанным пеплом – маленьким, жалким, ничейным, отчаянно нуждавшимся в ласке. Она обхватила его руками.
– Вы так дубасили этот мяч, с такой… – Она замолкла, подыскивая слово, потом тихонько усмехнулась чуть ли не в самое его ухо. – С таким сердитым ожиданием, что я поняла: я хочу познакомиться с вами, хочу узнать, что скрывается за этим лицом. – И она опять поцеловала его.
Он ощутил запах ее духов и вина, которое они пили вместе, и почувствовал смущение и одновременно желание продолжать, и он стал гладить ее тело, волнуясь, что может показаться глупым и неуклюжим. Она была первой женщиной, кроме Дженис, к которой он прикоснулся за десять или более лет.
– Вы мне нравитесь. Очень нравитесь, – сказала она, ее руки, скользнув ему под пиджак, трогали, гладили его грудь. – Нравитесь, какой вы большой.
Он глядел на нее, прикидывая, что она, должно быть, старше его лет на пять-шесть, а может быть, и больше. Интересно, на сколько больше, черт возьми? Многие женщины мастерицы скрывать свой возраст. У женщин старше тридцати пяти обычно меняется овал лица, обвисает кожа на подбородке. Устыдившись, он опустил глаза, но когда она целовала его, ему было приятно. Он услышал, как она шепнула: «Я хочу зайти к тебе, Питер».
Они пробирались по дому, и голова его была тяжелой от выпитого вина. Света он нигде не включил и даже руку ей подавал только изредка, почти все время храня молчание. Кухня, столовая, рабочий кабинет, а это маленький садик. Духи Кассандры наполняли весь дом. Несмотря на легкое головокружение, он виновато сделал мысленную зарубку: не забыть завтра проветрить все комнаты. Профессиональные преступники не оставляют следов. Кассандра взяла его за руку и спросила, где спальня. Он оценил такую ее откровенность – это не было грубостью, лишь честное и открытое признание того, что он устал и слишком колеблется, чтобы с ним разыгрывать застенчивость. Поднимаясь по лестнице в спальню, он понял, что два часа «ракетки» не прошли даром для его ног. Кассандра отправилась в ванную, а он, не зажигая света, принялся раздеваться; нижнее белье он отшвырнул ногой по направлению к переполненной бельевой корзине. Странно, но особого смущения он не испытывал, и это его беспокоило. Наверное, ему полагалось бы беспокоиться о том, как все будет, но вместо этого он смутно желал исчезновения Кассандры – пускай бы она растаяла, дематериализовалась под направленным лучом, как Кирк или Спок в «Звездной дороге», а он бы тогда лег спать. У него еще куча дел, ведь Хоскинс, чей скептицизм в величии своем не уступает Ратуше, только и ждет от него доказательств, что он не тянет. Нет, этого допустить он не может. Может быть, Кассандра признается в разводе с мужем, в том, что у нее есть дети. Они поговорят, после чего он выпроводит ее. А о Дженис он ей не скажет. Пусть это останется внутри. Маскируя свою молчаливую апатию, он спросил ее, когда она вернулась из ванной:
– Сколько же людей в подчинении у вас на работе?
Сидя на краю постели, она копалась у себя в сумочке.
– Что? У меня в отделе четыреста сотрудников. – Она бросила на пол сумочку. – Я не захватила контрацептивов, Питер. Я просто не думала… – Она подняла на него взгляд. – Надеюсь, на этот раз вы меня поймете.
– Ничего, – сказал он. – Все в порядке.
– В своем немолодом возрасте я все еще могу забеременеть. А это, разумеется, было бы лишним для нас обоих.
Найдя у него в шкафу вешалку, она повесила туда свой синий костюм. Он заметил, что на икре одной ноги у нее вздулись вены.
– Все в порядке. – Подойдя, он поцеловал ее, но без большого удовольствия. – Мы можем избрать иной путь, если правильно будет так выразиться.
Он имел в виду оральный секс. К этому Дженис нельзя было склонить особенно долго, но и согласившись, она теперь не испытывала от этого удовольствия и не разделяла удовольствия Питера. Они стали ласкать друг друга, и язык Кассандры очутился у него во рту, после чего ее руки быстро скользнули вниз по его телу. Он хотел было ответить ей тем же, но пальцы его, действуя вслепую, неуклюже натыкались на чужую плоть. Он был по-прежнему рассеян и осторожен. С момента ухода Дженис он намеренно не менял постельного белья, находя утешение то в сохранившемся упавшем волоске, то во внезапно повеявшем аромате любимых духов, то в давно высохших пятнах. Спальня, да и весь дом мгновенно превратились в музей, где он был смотрителем, гидом и до сего времени единственным посетителем. Рука Кассандры с силой сжала его руку, так что он ощутил собственный пульс. Он вдруг подумал о болезнях, которые так легко подхватить, – болезнях обычных, относительно безобидных, и тяжелых, неизлечимых, смертельных болезнях. Оставалось предположить, что у Кассандры хватило бы порядочности предупредить его, если в ней гнездится какой-нибудь гадкий вирус. Однако работа научила Питера тому, что мало кто из людей достоин полного доверия.
34 
