– Чернокожие иной раз прыгают как обезьяны, – шутливо заметил Джонс.
Шутку эту Питер проигнорировал.
– А на верхних этажах что?
– Лестница ведет прямиком на крышу, – сказал Бестербек. – А там можно перепрыгнуть на соседние крыши и спуститься вниз.
– Ну ладно.
Несмотря на легкую логическую путаницу, детективы, несомненно, знали свое дело. Они обойдутся и без него. Так или иначе, ему не терпелось уйти. Оставаться дольше с покойниками он не желал.
– Что не так? – осведомился Джонс.
– Неприятно оставаться с покойниками.
– Ну да, для кабинетного человека неудивительно.
– Держи со мной связь, Гарольд.
– Ага.
– И еще одна штука, хорошо? – Питер встал, напоследок взглянув на девушку. Лучше уж ему глядеть на фотографии, снятые утром.
– Ну, что такое? – отозвался Джонс.
– Если у Берджера возникли какие-то проблемы, а что за проблемы, мы не имеем понятия, необязательно кричать об этом на каждом углу, ведь правда?
– Я говорил конфиденциально, но все равно – учту.
– У кого из нас нет проблем, – заметил Питер, забирая из гостиной свое пальто. Он взглянул на часы – почти восемь. – Да и у меня они имеются.
– Да-да, рассказывайте, – усомнился Джонс – У такого-то счастливчика?
Уже в машине Питер слушал по радио новости – суровым голосом, еле сдерживая возбуждение, диктор читал сообщение о гибели племянника мэра. Питер ехал в это время по Балтимор, вновь направляясь в сторону центра. Гибель мальчика была вторым по важности сообщением и следовала сразу же за очередным террористическим актом на Ближнем Востоке. Несколько дней эта трагедия будет оставаться горячей новостью, а потом о ней забудут – ее вытеснит другая какая-нибудь катастрофа, счастливо претендующая на то, чтобы заполнить собой газетные полосы и оправдать высокие тиражи и рейтинги газет. Что-то главное, основополагающие тенденции, действительно существенные события – он давно уж убедился в том, что не суждено ему на его веку узнать о месте, где он обитает, и времени, что выпало ему на долю. Лишь история умеет обнажать суть, вскрывать людскую глупость, но кому же хочется расписаться в собственной глупости?
Он выключил радио и припарковался возле окружной прокуратуры, располагавшейся в доме номере 1300 по Честнат. В тамбуре при входе дежурный поприветствовал его и указал на лифт. Кабинеты отдела убийств были на седьмом этаже, где испещренные кофейными пятнами ковровые дорожки и коробки с делами, громоздившиеся в коридорах, никак не соответствовали той мощной силе, которую представляли юристы, сидевшие в этих грязных помещениях.
Ему позвонила Кассандра, что его удивило, потому что он не ожидал ее звонка так рано. Разве не назначено у нее какое-то совещание? Ее звонок был дурным знаком, означавшим, что она не совсем учитывает, какой напряженный день ему предстоит. Кассандра казалась ему минутной слабостью, ошибкой, которую он допустил и которую, как он себе обещал, не следует повторять. Секс с ней ему теперь хотелось оценить не слишком высоко, в чем, несомненно, была доля истины, если принять во внимание, что они почти не знали друг друга, однако память упрямо хранила непрошенно приятное ощущение чужого теплого тела рядом с его собственным.
Он сидел за столом, перебирая бумаги, передвигая грязные пластиковые стаканчики, остававшиеся здесь со вчерашнего дня, тоскуя по Дженис и уставясь в пустоту пространства в состоянии прострации и ожидания того момента, когда он сможет, забыв о себе и о том, кто он есть на самом деле, с головой уйти в работу, в новый день, чтобы к концу его вынырнуть опять, став еще на день старше и усталее. Семь часов назад он трахал незнакомку. Два часа назад он говорил с мэром пятого по величине города Америки. Час назад заглядывал в лицо убитой девушки. А десять минут назад ел булочку рядом с приехавшими из-за города и только-только сошедшими с поезда служащими, листавшими за едой экземпляры «Уолл-стрит джорнал».
Зазвонил телефон. Это был детектив.
– Мы поймали Каротерса.
– Знаю, – сказал Питер. – Вы его уже опознали и арестовали?
– Да, по дороге на работу.
– Так он еще и на работу ходит?
– Ага. Документ ляжет вам на стол не позже чем через час.
– Вы, ребята, проявили прыть для разнообразия, – сказал Питер.
– Ну, нам позвонили от мэра с просьбой, чтоб все было проделано честь по чести. Там, где это касается меня, это значит, чтоб не было проволочек. Вот мы и подготовили бумаги.