57 
Тамма опустила голову и притихла.
– Столько красивых баб кругом, приятель, – продолжал Берджер. – Только оглянись вокруг…
– Я оглядывался, – прервал его Питер. – И не раз. Чего я хочу, Бердж, так это отыскать свою жену.
– Да, жены…
Берджер разглядывал свои пальцы, приложив друг к другу правую и левую ладони. Потом разомкнул ладони и стал разглядывать их. Лоб его блестел.
– Плохи дела, Питер. Очень. Знаешь, я… думаю… с деньгами у нас туговато. Нет, не то чтобы мы совсем уж были на мели…
Питер молчал. Другой темной стороной Берджера, вдобавок к его открытым шашням с бабами, являлось то, что в свободное время он баловался кокаином, на что и намекнул детектив Джонс. Возможно, Берджер повел себя неосторожно, купив кокаин у людей, его опознавших или выдавших его полиции за определенную мзду. Питер всегда подозревал, а в последние месяцы и уверился в том, что Берджер идет ко дну. Что можно сказать на это? Берджера он любил как коллегу, как человека верного и чуткого, одного с ним круга. Он любил даже его недостатки, которые, надо отдать ему справедливость, кроме раздражающей привычки шмыгать носом, он старался не проявлять. Да Питеру и не доставляло удовольствия выискивать у Берджера недостатки – ведь тот был его лучшим другом. И дружили они на равных: Берджер был умнее, но нуждался в одобрении Питера. Как юрист Берджер был вне конкуренции. Его служебное превосходство на заседаниях было ненаигранным и совершенно естественным, это был своего рода побочный продукт сознания, подобного белящему стену маляру, который никак не может остановиться и счесть работу законченной. И все же он был совершенно непохож на большинство их общих коллег, в том числе и на Хоскинса, который бушевал и брызгал слюной, ставя усердие выше блеска таланта. Не один раз во время их застольных споров в старинной таверне, куда они заходили после работы, брошенное невзначай Берджером словцо разило Хоскинса наповал, как разит стрела, пущенная из лука, но эго Хоскинса действовало бесперебойно: подобно иммунной системе, направляющей импульсы к поврежденным участкам, оно тут же поглощало и обезвреживало неблагоприятную информацию. Берджер работал совершенно иначе. В шесть часов утра он был уже в кабинете, разбирая самые трудные и громкие дела, на интервью, которые ему часто случалось давать, он был устало-красноречив и бесстрастен, всегда подтянутый, безукоризненно одетый, он так же хорошо имитировал спокойствие, как и в зале суда, где умел ловко избегать конституционных ловушек, заготовленных для него независимыми адвокатами частной практики, в прошлом бывшими прокурорами. Он мог смирить самого упрямого свидетеля и, запутав, заставить выболтать правду – истина слетала с губ свидетеля внезапно, как вспугнутая из зарослей птица. Больше, чем кто-либо другой, Берджер обучил Питера профессии.
– Так что же Хоскинс? Как мне вести себя в этом деле?
– Не поддавайся Хоскинсу, – продолжал Берджер так же задумчиво. – Давление тут огромное. Ты думаешь, что выдержишь, но оно все накапливается. Думаешь, что справишься, что все под контролем. И чем больше деталей от тебя ускользает, тем сильнее тебе не терпится подчинить их себе, приходится наращивать темп, и вот ты уже летишь, чтобы поспеть, удержать все в своих руках. Я сколько раз сам попадал в ситуацию, когда не ты что-то делаешь, а что-то заставляет тебя поступать так или иначе, ты поддаешься и в результате попадаешь в переплет… – Берджер сверлил Питера взглядом, словно пытаясь внушить ему нечто такое, чему слова были только помехой. Тамма прекратила игру и стала смотреть, как дяди разговаривают. – Просто не повторяй моих ошибок, – сказал под конец Берджер. – И избегай явной путаницы.
Специалисту по бракоразводным делам, которого порекомендовал Берджер, он не позвонил: наверняка это был бы адвокат дико дорогой и настроенный слупить с Дженис побольше, для чего он стал бы предлагать хитрые схемы. К тому же Питер предпочитал полоскать свое грязное белье не прилюдно. Филадельфийская прокуратура вообще настоящая клоака, где все знают всех и вся, а он человек непубличный.
Вместо этого он сделал самую большую глупость, какую можно сделать, занимаясь поисками адвоката. Отыскав в желтой прессе два объявления об услугах в бракоразводных делах, помещенные адвокатами из центра города, он позвонил Филу Маструду, консультанту по вопросам права, преимущественно семейного права, специализирующемуся на семейных конфликтах. Первая консультация – бесплатно. Оплата – по договоренности. Чуткость и конфиденциальность гарантируются. Последняя двусмысленная фраза его заинтересовала. Либо этот Маструд полный кретин, либо метит куда дальше составления бумаг, требуемых при начале бракоразводного процесса. Питер переговорил с секретаршей и записался на прием на следующий день.
57 
