Курт припарковал свой «ягуар» под небольшим навесом и вошел в дом.
Из кухни доносился аромат корицы и ванили. Рождественское печенье. Курт вошел в кухню.
Домработница бабушки стояла на стуле и копалась на верхней полке буфета, который пережил несколько поколений. Курт посмотрел на нее, и в тот же момент сверху посыпались кастрюли. Он подал женщине руку, помогая спуститься на пол, а затем начал наводить порядок.
— Почему ты стоишь на стуле? Ведь для этих целей я купил лестницу.
— Она стоит в подвале. Очень трудно дотащить ее сюда. Мне нужна вот эта кастрюля. Остальные можешь убрать.
Курт взял кастрюли, встал на стул и водрузил их на место.
— Бабушка еще не вернулась с ланча?
— Еще нет. Ей нужно о многом поговорить с Мэриан.
К тому же, подумал Курт, они планируют чаепитие с «молодым» другом Мэриан...
— Если хочешь, есть свежий кофе, — предложила Джанет.
Курт налил себе кофе, взял несколько печений и отправился в гостиную. Солнце уже взошло, и его лучи проникали в комнату. Огромная ель, росшая перед домом, качалась на ветру. Когда к дому подъехал маленький красный автомобиль, с ее верхушки упал ком снега. Курт присмотрелся и узнал машину своей бабушки.
Входная дверь открылась и закрылась. Курт встретил бабушку в коридоре, разделявшим холл и гостиную.
— Как, черт возьми, ты ездишь в такой снегопад?
— Улицы почти все расчищены, дорогой. К тому же мы привыкли, что в Миннеаполисе всегда валит густой снег.
— Но на дорогах лед!
— С каких это пор лед волнует человека, который ради забавы взбирается на вершины высочайших гор мира?
— Речь идет не обо мне, а о тебе. Ведь ты могла разбиться! Вчера вечером ты говорила, что в такую погоду очень хорошо иметь под боком классного водилу.
— Ты прав, дорогой. Пожалуйста, повесь мою шубу. И попроси Джанет приготовить мне чашечку чая. — Она сняла шубу и небрежно бросила ее на пол.
Курт не стал ничего говорить и направился в сторону кухни. Он собирался уже позвать Джанет, как вдруг резко открылась входная дверь. Курт вздрогнул от неожиданности. Холодный воздух проник в квартиру, и раздался женский голос:
— Миссис Вилдер?
— Я в гостиной, — крикнула из соседней комнаты бабушка. — Входи.
В дверях появилось миленькое личико, имевшее форму сердца. Его обрамляли короткие рыжие волосы, а на щеках пылал яркий румянец. Молодая женщина вошла в прихожую.
Курт с подозрением уставился на нее.
— Откуда вы взялись?
Она проигнорировала его вопрос.
— Я не думала, что вы будете здесь. Я не ударила вас дверью?
— Вот уж не знал, что молодым другом Мэриан окажетесь вы, — проворчал он. Неудивительно, что она посмотрела на него так же, как вчера. — После того, что вы проделали с телефонным номером, думаете, я обрадуюсь, увидев вас здесь?
Молодая женщина вспыхнула.
— Послушайте, мне очень жаль, что все так получилось.
— Я и не думал набирать этот номер.
— Нет? Тогда не понимаю, о чем вы говорите. Все, что я сделала, так это проводила вашу бабушку домой.
Курт почесал щетину на подбородке и спросил:
— Почему?
Бабушка пересекла холл и направилась к лестнице.
— Курт, ты сам мне только что сказал, что я не должна ездить в такую погоду. Лисса доставила меня домой. — Ее голос стих, когда она поднялась по лестнице наверх.
Мужчина удивленно посмотрел на молодую женщину.
— Так вы не друг Мэриан, которого бабушка пригласила на чай?
Лисса покачала головой.
— Жаль разочаровывать вас. Вы говорите о Мэриан Мидоус? Я знаю, кто она, но не больше.
— Тогда что вы здесь делаете?
— Если вы будете слушать, постараюсь все вам объяснить. На самом деле, я очень рада, что вы еще не в Сиэтле.
— Вижу, ты прекрасно справилась с поставленной задачей, — переходя на «ты», сказал Курт. — Впрочем, не так трудно узнать, где я живу.
Ее пристальный взгляд померк, и мужчина почувствовал некоторое удовольствие от ее смущения. Но Лисса и не пыталась оправдываться.
— Может быть, ты убедишь свою бабушку показаться врачу, — продолжила молодая женщина, также перейдя на «ты». — Мои попытки не увенчались успехом.
Курт непонимающе уставился на Лиссу.
— Врачу?
— Периодически у нее бывает головокружение. Сегодня она завтракала в студенческой столовой. Миссис Мидоус уехала, и Ханна...