41 
Когда они приезжали в Калгари, то устраивали пикники вместе с Морганами, катались с Джедом на велосипедах. А еще играли в бейсбол на заднем дворе и помогали Моргану чинить крышу. Джошуа еще раз доказал, что он плохой строитель. Крыша была похожа на решето, но от этого становилось еще веселее!
Они водили Джеда в аквапарк, покупали червячков для его лягушки Симоны, и все вместе водили золотистого ретривера на дрессировку.
— Ну что ты с ним поделаешь! — с негодованием воскликнула Мелани, глядя мимо фламинго. — Плейбой — он и есть плейбой. Наш он не сделает тебе предложение в эти выходные, я отрекусь от него.
— Вы говорили об этом на прошлой неделе, — напомнила ей Денни.
— Теперь уже непременно отрекусь.
— Смотрите, Мелани, — тихо сказала Денни, — он привез вам сюрприз.
Джошуа вылезал из маленького спортивного автомобиля, явно арендованного, с трудом вытаскивая длинные ноги. А затем с переднего сиденья спрыгнул на землю мальчик.
— Боже мой! — ахнула Мелани, и слезы навернулись ей на глаза. — Неужели это мой племянник? — Не дожидаясь ответа, она выскочила на крыльцо и, натыкаясь в спешке на фламинго, бросилась навстречу ребенку, который был как две капли воды похож на ее брата.
Все вместе они чудесно провели время. Каждый день казался волшебным. Однажды, когда они пришли домой после катания на санках, Мелани строго заявила:
— Все, хватит, — и протянула им конверт. — Я присмотрю за детьми.
Джошуа открыл конверт и вытащил карту. Денни, едва взглянув на нее, неожиданно застыдилась.
Они отправились по маршруту, указанному на карте, выехав из города в сгущавшейся тьме, и вскоре оказались возле маленького домика, очень похожего на тот, на Лосином Озере.
И лишь зайдя внутрь, Денни догадалась, что Джошуа уже здесь был. А как еще здесь могли оказаться спагетти и смесь для кекса?
Он приготовил обед, а затем, когда в камине разгорелись дрова, насыпал в кастрюльку сладкий порошок, залил его водой и стал размешивать на огне.
— Я больше не хочу есть, — сказала Денни.
— Давай поешь. Ты очень похудела.
Это было правдой, но в первый раз за всю свою жизнь она похудела не намеренно, а оттого, что была счастлива и еда се не интересовала.
Сегодня, подумала Денни, взглянув на кровать, видневшуюся сквозь полуоткрытую дверь, сегодня мы вместе проведем ночь. Она потянулась к Джошуа и поцеловала его.
Обычно он целовал ее в ответ, но сегодня не сделал этого.
— Я больше не могу ограничиваться поцелуями, - сказал он.
— Я понимаю, — сказала Денни. — Все правильно. Ты за мной ухаживал достаточно. Пойдем в кровать.
— О нет.
— Что ты хочешь этим сказать? — потрясенно выдохнула она.
— Денни, так не заканчиваются старомодные ухаживания.
— Разве?
— Нет, — сказал Джошуа, и встал перед ней на колени. — Они заканчиваются так. — Он достал из кармана маленькую шкатулку, обтянутую бархатом. — Денни, ты выйдешь за меня замуж? Ты будешь моей навсегда? Родишь ли ты мне детей и будешь ли частью моей семьи, которая включает моего сына? И моих племянников?
— Да, — прошептала она.
И тут он поцеловал ее, но все же не позволил увести его в спальню.
— Нет, — сказал он. — Тебе следует подождать до первой брачной ночи.
— Мне?
— Да, тебе.
— Ну, тогда давай мне этот подгоревший кекс, — мрачно сдалась она.
Они ели кекс из одной ложки. Вообще-то получилось неплохо.
— А ты не хочешь посмотреть, что в коробке? — поддразнил он ее.
Она действительно забыла взглянуть на кольцо. На самом деле оно не имело для нее особого значения. Разве кольцо могло сравниться с днями этого прекрасного ухаживания?
Но за эти дни она изголодалась по нему. Она жаждала ощутить его тело, его губы, язык. Ощутить на себе его руки.
Глаза ее снова обратились на дверь спальни. Неужели он действительно заставит ее ждать?
— Открой, — настойчиво произнес Джошуа, протягивая ей шкатулку.
Крышка поддавалась с трудом. Когда Денни наконец открыла ее, она поняла, почему. Вместо кольца внутри лежал плотно свернутый лист бумаги. Она осторожно развернула его и стала читать, пытаясь понять юридические термины, которыми изобиловал текст.
Наконец до нее дошло. Джошуа передавал ей в собственность угодья Лосиного Озера.
— Это теперь твое, Денни, и ты можешь делать здесь все, что хочешь.
Она улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы.
41 
