Надо, в конце концов, заняться своей одеждой, подумала она. И купить себе что-нибудь эдакое. Может быть, с понедельника опять попробовать начать новую жизнь?
Глава 13
Сумма, легально выделявшаяся службе безопасности фирмы «Бихом-экспорт» на ее текущие нужды, не имела ничего общего с реальными финансовыми затратами этого подразделения. Основная масса денег банальным черным налом переходила из рук Константина Бизина в руки Игоря Шитова. Хомяков же довольно смутно представлял себе, чем конкретно занимаются ребята из службы безопасности, кроме того, что охраняют офис, возят начальство и периодически проверяют помещения на наличие прослушки. У Бизина было более реальное представление о делах Шитова. Но и он не знал всего. Время от времени Шитов записывал разговоры, происходящие в кабинетах начальников, и чрезвычайно этой личной фонотекой дорожил.
Игорь сидел в своем кабинете и барабанил пальцами по пустому столу. Здесь не было никаких бумажных завалов или барахла, которое обычно скапливается на столах в офисе. Он почти никогда не вел никаких записей. Сейчас он ждал Сеню Кроткого, которому поручил собрать всю возможную информацию по убийству любовницы Хомякова. Если у Хомякова будут неприятности, отвечать придется ему. Но Игорь никогда ничего не пускал на самотек и очень ответственно относился к любому поручению.
Сеня Кроткий, доходяга в круглых очках, маэстро аналитики, губивший свои молодые дни в Интернете, успел узнать немало интересного.
– На самом деле было два убийства, а не одно, – сообщил он Шитову, плюхнувшись на жесткий стул возле окна. – Несколькими днями раньше в летнем коттедже Карташовой была застрелена жена ее сводного брата – Ада Анисимова. Оба дела объединили в одно и передали из Борисовки в Москву. У оперативников возникло несколько версий. Во-первых, женщин просто могли перепутать, и первая жертва стала роковой ошибкой. В этом случае возможны разборки, имеющие отношение к художественному салону, который Карташова возглавляла целых три года. Во-вторых, оба убийства могут быть связаны с делами семейными. Два месяца назад родители Анисимова и Карташовой разбились на Кольцевой. Машина врезалась в ограждение на огромной скорости – отказали тормоза. После этого убили жену Анисимова, затем его сводную сестру.
– Кто такой Анисимов?
– Фотограф. Очень талантлив. С блестящей клиентурой, с прекрасными связями. Жена Ада была его лучшей моделью.
– Ладно. Есть что-то еще?
– Еще стоит обратить внимание на имидж-салон «Триада», где накануне смерти побывали обе убитые – и Анисимова, и Карташова.
– Ты собрал сведения по «Триаде»?
– Естественно. И довольно быстро выяснил, что новоиспеченный салон еще даже не начал давать настоящей прибыли. Заправляют салоном три дамочки.
– Могу себе представить, как дамы нервничают, – постукивая карандашом по губам, предположил Шитов. – Две клиентки отправились к праотцам.
– Да уж, ничего себе рекламка, – согласился Сеня.
– Кто они?
– Анна Луговская, тридцати четырех лет, дизайнер по образованию, имеет еще кучу дополнительных дипломов – имиджмейкера, косметолога, еще что-то в этом духе. Александра Еланская, тридцати двух лет, бывшая журналистка, и Евгения Прохорова, тридцати шести лет, бухгалтер по призванию. Ни одного мужика на подхвате. Стопроцентно женский прорыв в малый бизнес.
– А как с начальным капиталом?
Сеня пожал плечами:
– Взяли взаймы. Кое-что у них, вероятно, было. Но основную сумму им дал некий тип по имени Степан Кузьмич Беляев, житель города Химки Московской области, владелец ресторана «У дяди Степы». Одной из женщин он приходится школьным приятелем.
– Которой? – спросил Игорь.
– Прохоровой Евгении. Деньги им даны под проценты. С бухгалтерией в салоне все в порядке. И вообще, Игорь, не думаю, что здесь можно за что-то зацепиться.
– Вот и не думай. Просто делай, что делаешь. Рутина, Сеня, ты же знаешь.
– Похоже, скорее всего это дело семейное. Анисимов остался один – ни родителей, ни жены, ни сестры. Одним махом всех вымело.
– Интересно, дрожит ли этот тип за свою шкуру? – вслух подумал Игорь.
– А знаешь ли ты, куда этот Анисимов помчался вчера с утра пораньше?
– Куда же? – Игорь переждал, пока Сеня развернул принесенный с собой сверток, извлек из него бутерброд и сразу откусил половину. Еда была душевной Сениной привязанностью, и, когда он жевал, на него просто не следовало обращать внимание.