— Значит, вам уже не кажется, что ваш домик слишком тесен и беден для вас?
— В эту минуту нет.
— И вас уже не печалит мысль, что богатые и влиятельные люди забыли о вас?
— Хватит, Лина. Вы напрасно думаете, что я добиваюсь милостей сильных мира сего. Мне нужны только деньги, прочное положение, успех в делах.
— Вы всего добьетесь своими достоинствами и талантом. Вам суждено стать большим человеком — и вы им станете!
— Если вы говорите от чистого сердца, то укажите мне способ достичь такого благополучия. Впрочем, я и сам знаю этот способ не хуже вас, но выйдет ли что из моих усилий? Боюсь, что нет!.. Мой удел — бедность, невзгоды, банкротство. Жизнь совсем не такая, какой она представляется вам, Лина.
— Но вы такой, каким мне кажетесь.
— Нет, не такой.
— Значит, лучше?
— Гораздо хуже.
— Нет, лучше, я знаю: вы хороший.
— Откуда вам это известно?
— Я вижу это по вашему лицу; и я чувствую, что вы на самом деле такой.
— Вы это чувствуете?
— Да, всем сердцем.
— Вот как! Ваше суждение обо мне, Лина, идет от сердца, а должно бы идти от головы.
— И от головы тоже; и тогда я горжусь вами, Роберт. Вы и не представляете себе, что я о вас думаю!
Смуглое лицо Мура покраснело; легкая улыбка скользнула по его сжатым губам, глаза весело заискрились, но он решительно сдвинул брови.
— Не преувеличивайте моих достоинств, Лина. Мужчины в большинстве случаев порядочные негодяи и весьма далеки от вашего представления о них; я не считаю себя ни выше, ни лучше других.
— А иначе я бы вас на уважала, именно ваша скромность и внушает мне уверенность в ваших достоинствах.
— Уж не льстите ли вы мне?
Он порывисто повернулся к ней и стал внимательно вглядываться в ее лицо, словно стремясь прочесть ее мысли.
Она засмеялась и только мягко уронила «нет», как бы не считая необходимым оправдываться.
— Вам все равно, что я об этом думаю?
— Да…
— Вам так ясны ваши намерения?
— Мне кажется, да.
— А каковы же они, Каролина?
— Высказать то, что у меня на душе, и заставить вас лучше думать о самом себе.
— Убедив меня в том, что моя кузина — мой искренний друг?
— Вот именно; я — ваш искренний друг, Роберт.
— А я… впрочем, время и обстоятельства покажут, кем я смогу стать для вас.
— Надеюсь, не врагом, Роберт?
Мур не успел ответить — в эту минуту Сара и ее хозяйка распахнули дверь в кухню, обе в сильном волнении. Пока мистер Мур беседовал с мисс Хелстоун, у них возник спор относительно cafe au lait.[55] Сара утверждала, что в жизни еще не видела такой бурды и что варить кофе в молоке — это расточать понапрасну дары божьи; что кофе должно прокипеть в воде, — так уж ему положено. Мадемуазель же утверждала, что это — un breuvage royl[56] и что Сара по серости своей не способна оценить его.
Мур и Каролина перешли в гостиную; Гортензия еще с минуту задержалась на кухне, дав Каролине возможность повторить свой вопрос: «Надеюсь, не врагом, Роберт?», и Муру серьезно ответить ей тоже вопросом: «Возможно ли это?» Затем он сел за стол, усадив Каролину рядом с собой.
Каролина едва слышала полные негодования речи Гортензии; пространные тирады относительно conduite ingigne de cette mechante creature[57] почти не достигали ее ушей, сливаясь со звоном посуды. Роберт вначале посмеивался, затем очень мягко и ласково принялся успокаивать сестру, предлагая ей взять в служанки любую девушку из фабричных работниц; правда, они вряд ли ей подойдут, так как большинство из них не имеет никакого понятия о ведении домашнего хозяйства; дерзкая, своевольная Сара, по всей вероятности, не хуже большинства женщин ее сословия.
Мадемуазель с этим согласилась: по ее мнению, ces paysannes Anglaises etait toutes insupportables,[58] и она многое отдала бы, чтобы иметь в услужении bonne cuisiniere Anversoise[59] в высоком чепце, короткой юбочке и подобающих служанке скромных сабо, — девушку куда более приятную, чем эта наглая кокетка в пышном платье с сборками и даже без чепца на голове! Сара, не разделяя мнения св. Павла, что «женщине непристойно ходить с непокрытой головой», решительно отказывалась прятать под полотняным или муслиновым чепцом свои пышные золотистые волосы и любила укладывать их в высокую прическу, скрепляя сзади изящным гребнем, а по воскресеньям еще и завивала спереди.
— А и в самом деле, не выписать ли тебе служанку из Антверпена? предложил Мур; суровый на людях, он был, в сущности, очень добрым человеком.
55
Кофе, сваренное на молоке (франц.).
56
Королевский напиток (франц.).
57
Гнусного поведения этой злой девчонки (франц.).
58
Все английские крестьянки невыносимы (франц.).
59
Хорошую кухарку из Антверпена (франц.).