64 
— Le marmot n'a rien, n'est ce pas?[129] — сказала она, дернув подбородком в сторону Жоржетты.
— Pas beaucoup,[130] — ответил доктор, быстро выписывая какое-то безобидное лекарство.
— Eh, bien![131] — продолжала Розина, подойдя к нему совсем близко, когда он отложил карандаш. — А как шкатулка? Вы нашли ее? Мосье исчез вчера, как coup-devent,[132] я не успела даже спросить его.
— Да, нашел.
— Кто же бросил ее? — не успокаивалась Розина, непринужденно спрашивая о том, что и я могла бы узнать, если бы набралась смелости задать этот вопрос: как легко иным дойти до цели, недостижимой для других.
— Это, пожалуй, останется в тайне, — ответил доктор Джон коротко, но без тени высокомерия — очевидно, он полностью постиг особенности характера Розины, да и вообще гризеток.
— Mais, enfin,[133] — настаивала она, нисколько не смущаясь, — раз мосье бросился искать ее, значит, он знал, что шкатулка упала, как же он проведал об этом?
— Я осматривал больного мальчика в соседнем коллеже, — сказал он, — и заметил, как шкатулка выпала из окна его комнаты, вот я и отправился поднять ее.
Как просто все объяснилось! В записке упоминалось, что в тот момент врач смотрел «Густава».
— Ah ca! — не преминула заметить Розина, — il n'y a donc rien la-dessous: pas de mystere, pas d'amourette, par exemple?[134]
— Pas plus que sur ma main,[135] — проговорил доктор и протянул раскрытую ладонь.
— Quel dommage! — отозвалась Розина. — Et moi — a qui tout cela commencait a donner des idees.[136]
— Vraiment! Vous en etes a vos frais,[137] — последовал невозмутимый ответ.
Розина надула губки. Доктор не мог сдержать смеха, увидев ее гримаску. Когда он смеялся, у него на лице появлялось особенно доброе и мягкое выражение. Я заметила, что рука доктора потянулась к карману.
— Сколько раз вы открывали мне дверь за последний месяц? — спросил он.
— Мосье следовало бы вести счет самому, — с готовностью ответила Розина.
— Будто мне больше нечего делать! — насмешливо отозвался он, но я увидела, что он дает ей золотую монету, которую она приняла без церемоний, после чего полетела открывать парадную дверь, где колокольчик звонил каждые пять минут, так как наступило время, когда за приходящими ученицами присылали из дому слуг.
Читателю не следует думать о Розине слишком дурно — по существу, она не была плохой, а просто не понимала, как позорно хватать все, что дают, и какое бесстыдство — трещать как сорока, обращаясь к благороднейшему из христиан.
Из вышеприведенного эпизода мне удалось узнать кое-что не связанное с ларцом, а именно, что сердце доктора Джона разбито не по вине розового, муслинового или серого платья и не из-за передника с кармашками — эти наряды были явно столь же непричастны к его страданиям, сколь и голубая кофточка Жоржетты. Что ж, тем лучше. Но кто же виновница? Что лежит в основе всей этой истории? Каковы ее источники и как ее объяснить? Кое-что прояснилось, но как много еще оставалось нераскрытым!
«Впрочем, — сказала я себе, — это не твое дело», и, отведя взор от лица, на которое я невольно смотрела вопросительным взглядом, я отвернулась к окну, выходившему в сад. Между тем доктор Джон, стоявший у кровати, медленно натягивал перчатки и наблюдал за своей маленькой пациенткой, которая, засыпая, смежила веки и приоткрыла розовые губки. Я ожидала, что он уйдет, быстро поклонившись, как обычно, и пробормотав «до свидания». Он уже взял шляпу, когда я, подняв глаза на высокие дома, окаймляющие сад, заметила, что решетку на упомянутом выше окне осторожно приоткрыли, затем в отверстие просунулась рука, махавшая белым платочком. Не знаю, поступил ли из невидимой для меня части нашего дома ответ на этот сигнал, но тотчас же из окна вылетело что-то легкое и белое — несомненно, записка номер два.
— Посмотрите! — помимо воли воскликнула я.
— Куда? — взволнованно отозвался доктор Джон и шагнул к окну. — Что это?
— Опять то же самое, — ответила я. — Махнули платочком и что-то бросили. — И я указала на окно, которое теперь уже закрылось и имело лицемерно невинный вид.
— Немедленно спуститесь вниз, поднимите это и принесите сюда, мгновенно распорядился он, добавив: — На вас никто не обратит внимания, а меня сразу заметят.
Я отправилась не мешкая. После недолгих поисков я нашла застрявший на нижней ветке куста сложенный листок бумаги, схватила его и отнесла прямо доктору Джону. Полагаю, что на сей раз меня не заметила даже Розина.
129
У девчушки ничего нет, конечно? (фр.)
130
Ничего серьезного (фр.).
131
Ну что ж! (фр.)
132
Порыв ветра (фр.).
133
Но ведь (фр.).
134
Ах, вот что! значит, тут ничего не кроется — ни секрета, ни любовной интрижки? (фр.)
135
Не больше, чем у меня на ладони (фр.).
136
Как жаль! А у меня-то как раз начали складываться некоторые предположения (фр.).
137
Неужели? Значит, вы потерпели на этом убыток (фр.).
64 
