ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  45  

— Насколько помню, это было в семьдесят третьем?

— Да, примерно в это время. Убийцу так и не нашли. В криминальном сообществе решили, что это была месть.

— Да-да. И главным исполнителем был, как говорят, парень из Бергена, Терье Хаммерстен. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— Родственник Твейтена: убитый был женат на его сестре. Имени ее я не помню, но могу узнать.

— Труде, — подсказала она, — мать Силье.

— Как тесен мир! Интересно, какие еще совпадения в их судьбах мы выясним? Где сейчас находится эта Труде?

— Думаю, живет в Далене. По крайней мере, это последнее, что я о ней слышала. Она не пыталась вернуть Силье, даже не навещала ее.

— Вот как?

— Да, даже и не пыталась что-нибудь предпринять. Когда ее мужа убили — Силье тогда было пять лет, — она уже была не способна заботиться о дочери.

— Примечательное совпадение.

— Ты о чем?

— Этот Терье Хаммерстен в семидесятых был гражданским мужем родной матери Яна Эгиля. А Силье он приходится дядей. Именно его подозревали в убийстве отца Силье.

— И что?

— В семьдесят четвертом приемная мать Яна Эгиля, Вибекке Скарнес, была осуждена на два с половиной года за то, что столкнула мужа с лестницы, да так, что тот сломал шею. Сейчас она давно уже на свободе.

— А Терье Хаммерстен какое к этому имеет отношение?

— Вообще никакого, как мне кажется.

Грете растерянно смотрела на меня:

— Ты меня совсем запутал, Варг!

— Да-а… Но могу тебя утешить, что я и сам запутался… Эти двое детей, с такими схожими судьбами, встречаются в конце концов тут, в Аньедалене, а сегодня Яна Эгиля, вероятно, обвинят в убийстве…

— Ты хочешь сказать, что между всеми этими событиями — в Бюстаде, Бергене и Аньедалене — есть какая-то связь?

— Пока не знаю, но если тут и есть общее звено, то это, без сомнения, Терье Хаммерстен.

— Тебе обязательно надо рассказать об этом ленсману.

— Конечно, — кивнул я, — но предварительно я должен все обдумать и сделать собственные выводы.

Мы помолчали, и я сменил тему:

— Ленсман назвал тебя «фру», ты замужем?

Она криво усмехнулась:

— Да, назвал, но я больше не замужем. Хотя фамилию мужа сохранила.

— Что ж, значит, и у нас с тобой тоже много общего. Что может быть хуже, чем развод…

— Да что угодно! Жестокое убийство на здешнем хуторе…

Больше она ничего не сказал, а я не спрашивал. Со стороны стойки дежурного до нас донесся знакомый голос: Ханс Ховик присоединился к нашей компании.

Я не видел его уже несколько лет, за которые он успел прибавить несколько килограммов. В остальном он не изменился, однако сейчас был явно взволнован. Он поздоровался с нами обоими, пожал руку Грете и произнес, глядя на меня:

— Кошмар какой, а? Тебе известно, что там на самом деле произошло?

— Об убийстве я знаю из газет. Но этой ночью я участвовал в аресте Яна-малыша. Яна Эгиля. По какой-то причине он именно меня вызвал для переговоров.

Он скривил лицо и кивнул:

— У него о тебе остались хорошие воспоминания. Я приехал, как только смог. Грете позвонила мне вчера. Но знаешь, что хуже всего?

— Что?

— Я навещал их на прошлые выходные. Теперь буду основным свидетелем по этому делу.

— Ты приезжал к ним?

— Да. Не знаю, помнишь ли ты, но Клаус-то был моим троюродным братом. Так что все это время я с ними общался, год за годом следил, как шли дела у Яна Эгиля. Я страшно удивлен, что он оказался способен на такое.

Я развел руками.

— Да уж… Я тоже подумывал приехать к нему, но мне было неловко… Кто бы мог подумать!

— Да, никто и предположить не мог, что тут что-то не то происходит. Как ты знаешь, это я предложил Клаусу и Кари взять к себе мальчишку, так что представляешь, как я себя сейчас чувствую?

— Ты не должен себя винить.

— Умом-то я понимаю, но… Он так быстро здесь выправился. Ты, конечно, помнишь, каким он был. Я привез его сюда в сентябре, а потом навещал по меньшей мере раз в шесть месяцев, а в первые годы еще чаще, чтобы видеть самому, как у них складываются взаимоотношения. И все было просто отлично. Конечно, место тут довольно глухое, особенно зимой, да и ребятишек его возраста тут не так много. А потом он с этой девочкой-соседкой познакомился, еще с какими-то детьми, после того как в школу пошел… Не думаю, что Клаусу и Кари было с ним легко — сорванец-то им попался беспокойный. Гиперактивный, как теперь говорят, с серьезными эмоциональными проблемами, что вполне естественно, если иметь в виду его психологические травмы. Досталось ему и в родном доме, если так можно его назвать, и потом… Ну, ты все это знаешь. Но ведь ему становилось лучше и лучше, а в последний год он даже пошел учиться дальше, на электрика, если не ошибаюсь.

  45