Некоторые сны застревают между зубами, и когда, проснувшись, зеваешь, они вылетают прочь. Но этот слишком похож на правду. Это словно произошло на самом деле.
Я прожила в Нью-Гэмпшире всю жизнь и знаю, что ни одно лимонное дерево не выдержит здешнего климата. У нас белое не только Рождество, но порой и Хэллоуин. Я срываю желтый шар — и хрупкая сфера из жира и зернышек птичьего корма рассыпается у меня в руке.
Что такое grilla?
Утром, уже отвезя Софи в школу, я все еще думаю об этом. Добрых десять минут я брожу между мольбертами, кубиками и тазиками с мыльными пузырями, чтобы как-то загладить свое вчерашнее недостойное поведение. Сегодня утром я собиралась позаниматься с Гретой, но меня отвлекает отцовский кошелек на полу машины. Он брал его пару дней назад, чтобы расплатиться за бензин на заправке; я обязана заехать в дом престарелых и вернуть ему деньги.
Я паркуюсь на стоянке и открываю заднюю дверь.
— Место, — велю я Грете, и та дважды шлепает хвостом по полу кузова. Ей приходится ютиться там со снаряжением для первой помощи, большущим баком воды и набором дополнительной сбруи и поводков.
Я вдруг чувствую укол в запястье — кто-то по мне ползает. Мысли набирают небезопасную скорость, горло сжимается: больше всего на свете я боюсь пауков, клещей и прочих кровососов. Я срываю куртку и, обливаясь холодным потом, прикидываю, далеко ли удалось отбросить паразита.
Страх мой совершенно беспочвен. В поисках пропавших людей я взбиралась на горные хребты, я стояла лицом к лицу с вооруженными преступниками, но оставьте меня в комнате с самым крошечным паукообразным — и я, скорее всего, потеряю сознание от ужаса.
Всю дорогу до дома престарелых я учащенно дышу. Отца я встречаю на зрительской трибуне, откуда он наблюдает за уроком йоги.
— Привет, — шепчет он, чтобы не потревожить стариков, приветствующих солнце. — Как ты тут оказалась?
Я выуживаю из кармана его кошелек.
— Подумала, что тебе это пригодится.
— Вот он где, — говорит отец. — Очень полезно иметь дочку-поисковика.
— Я нашла его дедовским методом — случайно.
Он уводит меня за собой по коридору.
— Я знал, что рано или поздно он отыщется, — говорит отец. — Все всегда находится. У тебя есть время выпить со мной кофе?
— Вряд ли, — отвечаю я, но все равно иду в кухоньку, где он наливает мне полную чашку, а оттуда — в его кабинет.
Когда я была маленькой, он приводил меня сюда и, чтобы я не скучала, пока он говорит по телефону, показывал фокусы со скрепками и носовыми платками. Я беру в руку пресс-папье со стола. Это камень, раскрашенный под божью коровку: мой подарок, сделанный, когда мне было примерно столько же лет, сколько сейчас Софи.
— Если хочешь, можешь выбросить, я не обижусь.
— Но я люблю это пресс-папье!
Он забирает у меня камень и возвращает его на место.
— Пап, а мы когда-нибудь сажали лимонное дерево?
— Что?
Прежде чем я успеваю повторить вопрос, он внимательно присматривается ко мне, хмурит брови и подходит ближе.
— Погоди-ка. У тебя тут что-то торчит… Нет, ниже… Давай я сам.
Я подаюсь вперед, и он прикладывает руку к моей шее.
— Неподражаемая Корделия! — восклицает он, точь-в-точь как тогда, когда мы вместе показывали номер. И вытаскивает у меня из-за уха жемчужную нить.
— Это ее ожерелье, — говорит отец и ведет меня к зеркалу, висящему на двери кабинета. Я смутно вспоминаю свадебную фотографию, которую видела вчера. Он застегивает замочек — и мы оба смотрим в зеркало и видим того, кого там нет.
Офис «Газеты Нью-Гэмпшира» расположен в Манчестере, но Фиц по большей части работает в собственном офисе, оборудованном во второй спальне его векстонской квартиры. Живет он прямо над пиццерией, и запах соуса маринара проникает внутрь с восходящими потоками горячего воздуха. Проклацав коготками по лестничному линолеуму, Грета усаживается у порога, где высится картонная фигура Чубаки[2] в натуральную величину. На спине у монстра крючок, на крючке — ключи. Ими-то я и пользуюсь, чтобы попасть в квартиру.
Я проплываю по океану одежды, разбросанной по полу, и стопок книг, которые, кажется, размножаются, как кролики. Фиц сидит за компьютером.
— Привет! — окликаю его я. — А ты ведь обещал проторить для нас тропинку.
Собака врывается в офис и пытается взобраться к Фицу на колени. Он почесывает ее за ухом, и она прижимается к нему, попутно смахивая со стола несколько фотографий.