Последние отзывы

  112  

В ситуации, когда человек знает, что его поведение оценивают, само выполнение оценки может повысить вероятность того, что он проявит страх перед разоблачением его лжи, иногда тот, кто делает оценку, способен помочь правдивому человеку перестать бояться возможности вызвать недоверие. Когда я вместе с моим коллегой Марком Франком проводил эксперименты, в которых наши испытуемые лгали или говорили правду — в одних случаях о своих политических убеждениях, в других случаях о том, не присваивали ли они чужие деньги, — мы действовали именно так.^[219] Прежде чем начать опрашивать испытуемых, я брал в руки книгу «Психология лжи» и сообщал им, что я являюсь ее автором. Я эксперт по лжи, говорил им я; если вы будете лгать, я уличу вас в этом (для усиления страха быть уличенными во лжи у тех, кто собирался лгать), а если вы будете правдивыми, я об этом обязательно узнаю (чтобы снизить страх перед возможностью того, что им не поверят, у тех, кто собирался говорить правду). Но даже если вы не являетесь экспертом, вы можете попытаться снизить страх правдивого человека перед тем, что ему не поверят, подчеркивая тот факт, что вы непредубежденный человек и не принимаете предвзятых решений, но при этом вы будете тщательно и настойчиво оценивать все, что он будет вам говорить, и все прочее, что вы сможете узнать.

Ошибку Отелло проще всего понять в контексте страха, так как невинные люди могут, иногда вполне обоснованно, бояться того, что им не поверят. Но ошибка Отелло возможна применительно к любой эмоции. Чувство вины может проявиться у правдивого человека, который готов почувствовать себя виноватым и выразить это просто потому, что он находится под подозрением. Чувство вины может также быть вызвано чем–то, что связано с темой дискуссии, причем не обязательно ложью, имеющей отношение к обсуждаемому вопросу. Рассмотрим, к примеру, случай с армейским сержантом, первым обнаружившим обнаженное мертвое тело своей соседки — симпатичной жены другого сержанта. Во время допросов он всячески отрицал свою причастность к убийству, но трижды не смог пройти тест на детекторе лжи. Когда найденные улики вынудили признаться истинного убийцу этой женщины, сержант был оправдан. Но почему же он не прошел тест на полиграфе? Дело в том, что в прошлом у него постоянно возникали сексуальные фантазии в отношении соседки, и когда он увидел ее обнаженное тело, то ощутил к ней определенное половое влечение, даже несмотря на то, что она была мертва. Он винил себя за то, что испытал подобное чувство. Всякий раз, когда его спрашивали о ее смерти и о том, как он обнаружил труп, он испытывал чувство вины и эта эмоция не позволяла ему пройти тест на полиграфе. Чувство вины, подобно любой другой эмоции, может иметь множество причин.

Хотя я считаю маловероятным, что невиновный человек, находящийся под подозрением, проявит удовольствие от обмана, тем не менее это также может произойти. Недавно я консультировал группу полицейских из другой страны по делу об обвинении юноши в убийстве его бывшей подружки. В ходе допроса, который был заснят на видео, юноша демонстрировал различные выражения презрения и другие признаки удовольствия от обмана. Однако не было никаких признаков того, что он мог лгать, и я оценил проявления эмоций, показанные в ходе допроса, как не имеющие решающего значения. Он был противопоставляющим себя нашей культуре наркоманом, который, вероятно, просто выражал свое высокомерное и презрительное отношение к полицейским, человеком, которому было приятно водить за нос следователей независимо от того, был он виновным или нет.

Во всех таких ситуациях эмоции ничего не говорят нам об источниках из возникновения, а горячие точки не являются свидетельствами лжи. Скрытая эмоция в микровыражении или нормальное выражение лица, противоречащее произносимым словам, звуку голоса или жестам человека, говорят лишь о том, что нам необходимо потребовать дополнительных объяснений, и больше ничего. Это стоит повторить еще раз: горячие точки отмечают моменты, в которые нам требуется получить больше информации для точной оценки правдивости.

Действительно, поскольку микровыражения возникают так быстро — в один миг, если воспользоваться выражением популярного ныне Малкольма Гладуэлла из его очень интересной книги, — то они могут остаться незамеченными. В этой книге под названием «Озарение» (Blink) Гладуэлл приводит множество примеров того, как возникают выражения и делаются оценки — практически мгновенно, на основе рассмотрения очень кратковременного отрезка поведения, и называет в качестве одного из примеров микровыражения.^[220] Но большинство людей не замечают быстрых микровыражений, если они не обучены это делать. Одного лишь знания того, что скрываемая эмоция действительно возникла, недостаточно для понимания ее смысла, особенно для выполнения точной оценки правдивости человека. Для такой оценки требуется более длительное наблюдение за поведением и знание контекста.

  112