131 
— Вы подумали, что он к нему причастен?
— Нет. Другие полицейские видели этого парня на местах преступлений. Ему нравилось оказываться на месте происшествия и раздавать советы при его анализе. — Он пожимает плечами. — Я решил, что он просто хочет поиграть в полицейского.
— При вашей первой встрече с Джейкобом кто-нибудь упоминал о том, что у него синдром Аспергера?
— Да, — отвечает Метсон. — Его мать. Она сказала, что Джейкобу с трудом дается общение и сторонний наблюдатель может принять симптомы аутизма за поведение виновного человека.
— Она запретила вам разговаривать с сыном?
— Нет, — ответил Метсон.
— Подсудимый заявлял, что не будет с вами разговаривать?
— Нет.
— Он каким-то образом продемонстрировал, что не понимает ваши слова? Не понимает, кто вы?
— Он точно знал, кто я, — заверяет Метсон. — Он жаждал поговорить о криминалистике.
— О чем вы говорили во время первой беседы?
— Я спросил, виделся ли он с Джесс в назначенное время. Он ответил: «Нет». Он также сообщил, что знаком с парнем Джесс, Марком. Вот, собственно, и все. Я оставил его матери визитную карточку, попросив звонить в любое время: на всякий непредвиденный случай или если Джейкоб что-нибудь вспомнит.
— Как долго длилась беседа?
— Не знаю, от силы минут пять, — отвечает Метсон.
Прокурор кивает.
— Когда вы в следующий раз узнали, что Джейкоб Хант обладает информацией по этому делу?
— Позвонила его мать и сказала, что у Джейкоба есть новости о Джесс Огилви. По-видимому, он забыл сообщить, что был в доме Огилви и, пока ждал ее, убрал разбросанные вещи и расставил диски в алфавитном порядке. Жених жертвы упоминал, что кто-то переставлял диски, и я решил побеседовать с Джейкобом еще раз.
— Мать Джейкоба предупреждала вас, что он может не понять адресованный ему вопрос?
— Она упомянула, что он может не понять вопросы, сформулированные определенным образом.
— Во время второй беседы Джейкоб говорил, что не желает с вами беседовать? Что он не понимает поставленных вопросов?
— Нет.
— Матери подсудимого пришлось истолковывать или перефразировать ваши вопросы?
— Нет.
— Сколько времени продлилась вторая беседа?
— От силы минут десять.
— Вы еще раз беседовали с Джейкобом Хантом? — спрашивает Хелен.
— Да, в тот день, когда обнаружили тело Джесс Огилви.
— Где состоялась ваша беседа с подсудимым?
— В участке.
— Зачем Джейкобу вновь понадобилось с вами встречаться?
— Позвонила его мать, — поясняет Метсон, — она была очень расстроена, потому что полагала: ее сын имеет какое-то отношение к убийству Джесс Огилви.
Внезапно Джейкоб встает и поворачивается к залу, чтобы увидеть Эмму.
— Ты так подумала? — восклицает он, сжимая кулаки.
У Эммы такой вид, как будто ей дали под дых. Она взглядом просит у меня помощи, но я не успеваю ничего ответить, как судья стучит молотком.
— Мистер Бонд, следите за своим клиентом.
Джейкоб начинает размахивать левой рукой.
— Мне нужен перерыв!
Я тут же киваю.
— Ваша честь, нам нужен перерыв.
— Хорошо. Пять минут, — объявляет судья и покидает свое место.
Как только судья уходит, к скамье подсудимых подходит Эмма.
— Джейкоб, послушай меня…
Но Джейкоб ее не слушает. Он так пронзительно жужжит, что Хелен Шарп закрывает уши ладонями.
— Джейкоб, — повторяет Эмма и обхватывает голову сына руками, заставляя его посмотреть ей в глаза.
Он отводит взгляд.
— «Я убил шерифа, — поет Эмма, — но не стрелял в его помощника. Я убил шерифа, но не стрелял в помощника. Рефлексы взяли свое. Чему быть — того не миновать».
Судебный пристав, оставшийся в зале суда, бросает на нее недовольный взгляд, но из Джейкоба уходит напряжение.
— «Даже у самого хорошего ведра однажды провалится дно», — поет он своим монотонным голосом.
— В том-то и дело, дорогой, — шепчет Эмма.
Хелен с приоткрытым ртом следит за каждым ее движением.
— Вот здорово! — говорит она. — Мой ребенок знает только слова песни «Сахарный человечек».
— Чертовски «удачная» песня, когда тебя обвиняют в убийстве, — шепчет пристав.
— Не слушай его, — говорит Эмма. — Слушай меня. Я тебе верю. Я верю, что ты этого не делал.
131 
