Особенно,... 
69 
— Да, конечно.
— Только ни слова обо всем остальном, — добавил Андрие, понизив голос.
— Не беспокойтесь.
Шиб остановил машину у ворот и вздохнул. Он слегка нервничал. Нечего сказать, приятная перспектива — увидеть Бланш в обществе мужа после вчерашней ночи! Да, они серьезно влипли. Это ведь сущее предательство. Старый добрый адюльтер на фоне криминальной драмы... Подходящий сюжет для желтой прессы...
Полицейская машина была припаркована рядом с «ягуаром» Андрие. Шиб осторожно обошел ее. Из-за дома доносились громкие мужские голоса.
Полицейский комиссар рассматривал содержимое тачки, пока его юный помощник делал записи в блокноте. Услышав шаги Шиба, комиссар повернулся к нему. Лет под пятьдесят, багровое лицо, добродушный вид.
Шиб подошел и представился. Они с комиссаром несколько минут поговорили. Лейтенант записывал показания. Затем комиссар посетовал на увеличение бессмысленно жестоких преступлений, на распущенность молодежи, прозрачно намекнул на рост числа иммигрантов. Шиб внимал, изображая почтительного белого негра.
— Но вы ведь не думаете, что это сделали окрестные мальчишки? — спросил он комиссара, машинально поправляя узел галстука.
— Нет, — с сожалением вздохнул тот, — думаю, это какой-нибудь чокнутый наркоман или кто-то в этом роде. Вы же знаете, есть множество придурков, которые шляются повсюду. Далеко не все из них официально признаны сумасшедшими.
— Местный ветеринар говорил мне, что, возможно, в округе появился маньяк, убивающий собак.
— Ведется расследование, — с непроницаемым лицом сказал комиссар. — Поверьте, мы делаем свою работу на совесть.
— Но мы в этом уверены! — послышался голос Андрие, подошедшего к ним.
Он пожал руку Шибу и повернулся к комиссару:
— Полагаю, вы уже побеседовали с Джоном Осмондом?
— Да, но он не сообщил нам ничего нового. Что ж, сейчас мы заберем тело щенка с собой, на случай, если потребуется вскрытие. Я буду держать вас в курсе дела, месье. Примите мои соболезнования.
Андрие растерянно моргнул.
— Спасибо, — сухо поблагодарил он.
Не человек, а статуя, подумал Шиб. Сам он тоже пытался стать человеком-статуей, но по нему расползались трещины.
Полицейские ушли. Андрие повернулся к Шибу:
— Они обнаружили следы в перелеске. Кто-то был здесь накануне. Судя по всему, мужчина. В легкой обуви.
Он бросил быстрый взгляд на мокасины Шиба.
— Проблема в том, — продолжал Андрие, — что щенок был убит раньше. Так что это убийство не связано с ночным визитером.
— Но, по крайней мере, теперь известно, что какой-то незнакомый человек бродил поблизости, — с трудом произнес Шиб. Он буквально заледенел от страха.
— Вот именно. Я распорядился поставить на калитку электрическую сигнализацию. Незачем зря искушать дьявола.
«Причем в буквальном смысле слова, если верить отцу Дюбуа».
— Может, было бы разумнее рассказать им обо всем? — осторожно спросил Шиб.
— Я уже объяснял вам свою позицию. Я не хочу никаких папарацци, не хочу назойливых расспросов и лишних подозрений. Только не сейчас, моя жена и без того достаточно натерпелась!
— Я просто хотел быть уверен... — промямлил Шиб.
— Ну так будьте! — оборвал его Андрие. — Надеюсь, мадемуазель Хольцински самостоятельно продолжит расследование.
Отлично. Значит, Гаэль возобновит работу.
— Почему здесь полицейские?
Бланш неслышно подошла к ним— в шелковом костюме, с ниткой жемчуга на шее, слегка подкрашенная, с ясным взглядом серых глаз. На пальцах ни одного кольца, кроме обручального.
— Простая формальность, — ответил Андрие, мгновенно взяв себя в руки. — Один из щенков Осмондов найден мертвым.
Бланш приподняла брови.
— И из-за этого нужно было вызывать полицию? — недоверчиво спросила она.
— Возможно, его... отравили, — произнес Андрие, глядя на свои ботинки. — И, поскольку его нашли возле нашего дома...
— Надеюсь, они не подозревают нас! — воскликнула Бланш.
— Да нет, конечно, обычная проверка, — успокоил ее Андрие,
Бланш повернулась к Шибу, изящная и невозмутимая.
— Вы позавтракаете с нами, месье Морено?
— Я бы с удовольствием, но меня ждут друзья.
— Хорошо. Кстати, я звонила Ноэми Лабаррьер. Они с Полем очень довольны вашей работой.
Муж взглянул на нее с некоторым удивлением, к которому примешивалось облегчение. Угрожающий призрак психиатрической клиники растаял без следа в чистом воздухе солнечного утра. На ветках чирикали воробьи. Автоматический разбрызгиватель воды равномерно шуршал, поливая газон. Андрие положил руку на плечо жены. Она не шелохнулась. Шиб чувствовал себя так, словно ему в живот со всего размаха всадили нож. Он никогда не был ревнивым, но сейчас ему страшно хотелось сбросить эту властную руку законного собственника с плеча Бланш, даже отсечь ее топором. Нужно уезжать отсюда. И никогда больше не возвращаться, сказал он себе в сотый раз.
69 
