Особенно,... 
70 
— К Пикассо тянутся те, кого влечет слава. Ничего другого они не видят.
— А были такие, кто воспринял коллекцию как целое и счел…
— Никакой? — закончил Ортега. — Ни у кого не хватило духу сказать это мне в лицо. Но были, я знаю, что они так думали…
— В любом случае замечательно, что у вас хватило смелости выразить в коллекции самого себя. Все хорошее и плохое. Нам всем есть чего стыдиться.
— Хавьер, ты должен ее рассмотреть, — нетерпеливо сказал Пабло. — Коллекцию актера.
Он вгляделся в фотографии и подтвердил, что двое на снимках — те самые русские, что приезжали к Веге в январе. Он отдал снимки Фалькону и снова наполнил бокал. Ортега сосал свою сигару, которую так и не раскурил. Пятна вина на рубашке расползлись от пота.
— Помните, мы утром говорили о Себастьяне? — спросил Фалькон. — Вы уже подумали о моем предложении?
— Да.
— Психолог, о котором я говорил, — женщина, Алисия Агуадо. Она необычный человек.
— Чем?
— Прежде всего, она слепая, — начал Фалькон и рассказал Ортеге про ее странную китайскую методику: она «читает» эмоции по частоте и наполнению пульса. — Я объяснил ей ваше беспокойство по поводу Себастьяна, но она думает, что вам необходимо встретиться. Хотя Алисия понимает, что знаменитости не любят чужаков.
— Приводи, — благосклонно разрешил обаятельный Ортега. — Чем больше людей, тем веселее.
— Может быть, завтра?
— На кофе, — пригласил Пабло. — В одиннадцать. И, может быть, ты отвезешь ее домой и захочешь вернуться, тогда я покажу коллекцию при свете дня.
Консуэло Хименес в синем креповом платье без рукавов, открывавшем ее загорелые руки, и золотистых сандалиях выглядела великолепно. С первого взгляда было понятно, что она ходит в тренажерный зал не только ради светских бесед. Консуэло усадила Хавьера в гостиной с видом на влажный синий слиток освещенного бассейна и вручила бокал холодной манзанильи. Поставила на стол поднос с оливками, маринованными перчиками и каперсами и, сев на стул, скинула сандалии. Лед в ее бокале с «Тинто де Верано»[22] постукивал о стенки бокала.
— Угадай, кто приходил ко мне утром, преисполненный обаяния и лести?
— Пабло Ортега?
— Для талантливого актера его слишком просто описать в двух словах, — сказала она. — Может быть, его слава преувеличена?
— Никогда не видел Ортегу на сцене, — сказал Фалькон. — Ты его впустила?
— Оставила помучиться на солнцепеке. Мне было интересно, что он скажет. Пабло не притащил свой реквизит — Каллас и Паваротти. Значит, он пришел не с ребятами поиграть.
— А где, кстати, дети?
— У сестры. Завтра она везет их к морю, да и для ужина они слишком шумные. Немедленно захотели бы посмотреть твой пистолет.
— А что хотел Пабло Ортега?
— Разумеется, поговорить о смерти Рафаэля и о твоем расследовании.
— Надеюсь, ты не выдала моих секретов.
— Нет. Только туману напустила, — улыбнулась Консуэло, прикуривая сигарету. — Так что Ортега удалился, чувствуя себя еще неуютней, чем вначале.
— Я хочу разобраться в деле его сына, — признался Фалькон.
— А я считаю, что приговоры за насилие над детьми слишком мягкие, — нахмурилась Консуэло. — Если ребенок получил такую травму, он уже никогда не оправится. Лишение невинности мало чем отличается от убийства.
Он пересказал ей слова Монтеса про манипуляции с заявлением мальчика и отказ Себастьяна Ортеги от защиты.
— Что ж, это не укрепляет мою веру в правосудие, — сказала она. — И я разглядела в судебном следователе Кальдероне искру тщеславия, когда он еще работал по делу Рауля.
— А что еще ты в нем разглядела?
— О чем ты?
— Помнишь, мы обсуждали Рамиреса?
— Ты имеешь в виду поиск любовных приключений? — уточнила она. — Ну, Кальдерон пока не женат — вольная птица.
— Да, в отличие от Рамиреса.
— А, понимаю, ты спрашиваешь, почему, объявив о свадьбе с твоей бывшей женой, судебный следователь вьется вокруг Мэдди Крагмэн? Я видела его здесь сегодня днем. Я ведь сижу дома, когда большинство находится на работе или, как судебный следователь Кальдерон, должны быть на службе.
— А Марти был здесь?
Она отрицательно покачала головой и продолжила:
— Я решила, он приходил в связи с расследованием смерти Рафаэля.
— Это было бы нарушением обычного порядка расследования.
70 
