34 
— Осталось не больше мили, — сообщила та остальным.
Впереди в темноте вспыхивали факелы и фейерверки, и Мэгги услышала в ночном воздухе смех и громкие, волнующие слова проповеди. Со стороны лагеря поднимался восхитительный аромат, полностью уничтожив зловоние конского помета.
— Готовится ужин, — сказала Тэнси, словно прочитав мысли Мэгги. — «Голова турка» и пресные лепешки, что пекут в золе.
Мэгги остановилась так внезапно, что на нее налетел кто-то сзади. Выразив свое недовольство, она пошла дальше.
— Ради Бога, что значит «голова турка»? — спросила она нервным шепотом.
Тэнси засмеялась.
— Это что-то вроде тыквы, — ответила она. — Ее начиняют крольчатиной и луком и запекают в золе. А лепешки, если тебя это так интересует, это хлеб бушменов. Просто мука и вода, но когда испечешь в золе, то просто пальчики оближешь.
В животе у Мэгги заурчало, и она зашагала быстрей. Довольно скоро их группа присоединилась к сотням других людей, толпящихся в свете факелов. Им дали тарелки и прочие принадлежности в обмен на несколько пенсов. Покинутая на минуту Тэнси, Мэгги положила себе солидную порцию смеси из лука с крольчатиной и несколько лепешек и уселась на краю длинного бревна лицом к костру. Казалось, людей вокруг ничуть не пугали сера и адское пламя, о которых говорилось в проповеди, исходившей из одной палатки; они смеялись и рассказывали друг другу всякие истории. Счастливая атмосфера смутно напомнила Мэгги другие ночи, в Америке, когда она сидела у костра вместе с другими циркачами, слушая их рассказы. В какой-то миг она отчаянно затосковала по матери с отцом, но вскоре ее отвлекли от сентиментальных мыслей, потому что рядом с ней на бревно нагло уселся Риви Маккена.
— Привет, Мэгги, — сказал он, как будто имел полное право пугать ее так, что она чуть было не подавилась лепешкой.
— Что вы тут делаете? — прошипела она, по непонятной ей самой причине понизив голос до шепота. Он пожал плечами.
— Никогда не пропускаю пикников.
Мэгги сердито посмотрела на него. Черт бы его побрал! Она так старалась выбросить его из головы, и вот он, тут как тут. И она чувствует странное, сладостное томление, которого никогда не ощущала ни с одним мужчиной.
— Ради проповеди, мистер Маккена? — ядовито спросила она.
В это время мимо прошла Тэнси, держа в одной руке тарелку, а другой таща за собой молодого человека. Мэгги поняла, что ей самой придется искать себе ночлег, и решила свернуть Тэнси шею, как только увидит ее снова.
— На самом деле, — ответил застигнутый врасплох мистер Маккена, — мне больше нравятся скачки. — Он посмотрел на звездное небо. Свет от костра мерцал на его лице, поблескивая медным медальоном на шее. — Похоже, дождя не будет.
Если принять во внимание безоблачное небо, то такой комментарий казался глупым, но Мэгги оставила свое мнение при себе. Когда она встретилась взглядом с Риви, то увидела смех в глубине его глаз.
— Ты ведь не думаешь, что пойдет дождь, — обвиняюще сказал он.
— В конце концов, на небе ни облачка.
— В Австралии грозы всегда неожиданны, мисс Чемберлен. — Вспыхнувшие сине-зеленые глаза околдовали Мэгги. — А если гроза началась, то льет как из ведра.
Эти зловещие слова вопреки их смыслу задели в душе Мэгги какую-то сладостную струнку. Глядя на взлетавшие в черное бархатное небо искры, Мэгги спрашивала себя, будет ли и эта ночь столь же мучительной, как три предыдущих.
Глава 7
Как только нашла в себе силы, Мэгги извинилась и убежала от Риви Маккены, пытаясь отыскать Тэнси. Но ее и след простыл — она скрылась в потемках.
Что теперь делать? После минутного колебания Мэгги нырнула в палатку, откуда страстно и гневно громыхали слова проповеди.
— Ибо Господь Бог наш ревнив! — ревел низенький откормленный проповедник, расхаживая по деревянному настилу в конце палатки.
На длинных скамейках, слушая его, сидели десятки людей, Мэгги закатила глаза.
В этот миг, словно Бог решил покарать ее за неверие, небо сотряс оглушительный раскат грома. Стоявшая возле входа Мэгги вздрогнула от страха и выбежала на улицу посмотреть, в чем дело. Только минуту назад светившиеся звезды затянули ужасные тучи. Небо рассекла молния, напоминавшая своим узором треснувшее стекло.
Меньше чем через минуту хлынул дождь, и не капельками или струйками, а каскадами, загремев по полотняным крышам палаток и крытых фургонов с такой силой, о которой Мэгги не имела понятия прежде, превратив огромные костры в груды шипящих углей. Люди, смеясь на бегу, бросились врассыпную, прячась под фургоны и в палатки.
34 
