32 
— Это моя комната, — сказала Лили.
Немного смутившись, Малко сел на кровать.
Лили скрылась в коридоре и минуту спустя вернулась с маленьким серебряным подносом, который она осторожно поставила на пол.
— Дедушка вышел, — сказала она. — Но он никогда не заходит в мою комнату, когда возвращается.
Малко снял куртку и вытянулся на кровати.
Дальше был сплошной эротический фестиваль, из которого Малко с трудом выплывал.
Прежде всего Лили приготовила ему несколько трубок. Он закашлялся от терпкого вкуса опиума, но потом коричневый дым привел его в оцепенение. Постепенно у него возникло ощущение, что нервы оставляют его тело, а чувства в десять тысяч раз обострились. Лили следила за действием наркотика по золотым глазам Малко. Она протянула ему последнюю трубку и принялась раздевать его с легкостью феи, затем вытянулась возле него. Каждый курильщик опиума знает, что во время интоксикации есть момент возбужденности, за которым следует нирвана. Лили знала об этом.
Постепенно возвращаясь к действительности, Малко слушал щебетанье Лили.
— Жаль, что ты не знаком с моим дедушкой, — сказала она. — Он очень умный и ученый человек. В Китае до побега он занимал важное положение.
Малко насторожился. Его осенила безумная идея.
— Он хорошо владеет языком?
Лили с гордостью кивнула.
— Конечно. Я никогда не встречала более знающего человека. В его комнате полно книг. Он умеет даже писать кистью на рисовой бумаге.
— Я мог бы найти работу для твоего деда, — сказал Малко.
Лили припала щекой к его груди.
— Это очень любезно. Опиум стоит дорого, а у дедушки мало денег. — Она спросила заинтересованно: — Значит, ты очень богат?
Малко улыбнулся:
— Не я, но люди, на которых я работаю.
— На большой фотографии в твоей комнате изображен замок. Ты там работаешь?
— Нет, — ответил Малко с чувством гордости. — Там я живу.
В последующие пять минут пораженная Лили не могла вымолвить ни единого слова.
— Я даже не думала, что у одного человека может быть столько денег.
Знала бы она!..
Некоторое время они неподвижно лежали. Лили Хуа рассказывала о Таити, о солнце, о жизни без проблем, какой она жила на острове. Малко слушал ее с некоторой грустью. Все это было так далеко от опасностей, которым он подвергался без конца, а свежесть Лили была столь трогательна...
Она взяла в темноте его руку и сжала ее.
— Я отвезу тебя на Таити, — прошептала она. — Я научу тебя ловить огромную рыбу. К твоим светлым волосам пойдет загар. Ты станешь очень красивым, но не стоит меня часто обманывать...
Жизнь, настоящая жизнь, без комплексов и без осложнений... Малко поцеловал плечо Лили и встал с тяжелой головой, но поразительно легким телом.
— Ты уже уходишь? — вздохнула Лили.
— Мне нужно поработать, — сказал Малко. — Я предпочел бы встретиться с твоим дедушкой в другой раз.
Она помогла ему одеться, даже завязать шнурки, застегнула сорочку. На ней по-прежнему ничего не было, кроме туфель. Когда он оделся, она прижалась и поцеловала его.
— Ты меня немного любишь? — спросила она обеспокоенно.
Малко поцеловал ее, обхватив за бедра. Он испытывал к Лили необыкновенную нежность. При соприкосновении с ее кожей по его телу вновь пробежала приятная волна. Он чуть не задушил девушку в объятиях. Однако вспомнил о двух гориллах, дожидающихся его у «Марка Хопкинса», и высвободился из рук Лили. Она проводила его до двери. Малко снова ее поцеловал.
На следующий день Лили не работала. Она будет ждать его звонка.
Прежде чем выйти на улицу, Малко осмотрелся. Улица была пустынна. «Форд» стоял на месте. Спустя десять минут он был уже в отеле.
В холле было пусто, не считая девушки в вечернем платье, плакавшей на диване, по-видимому, оставленной своим кавалером. Он сел в лифт, стараясь не рассеять очарования от шарма Лили.
Из-под двери Криса виднелась полоска света. Малко легонько постучал. Горилла открыл молниеносно. Брабек сидел в кресле в сорочке, на его коленях лежал «магнум». Перед ним стояла неполная бутылка виски и две рюмки.
— Как раз вовремя, — сказал Джонс мрачно, — мы уже собирались отправиться за вами. Половина второго.
Малко пожелал им спокойной ночи и пошел в свою комнату, сопровождаемый неодобрительными взглядами своих телохранителей. День предстоял трудный. Однако он уснул, думая об изящном теле Лили Хуа.
Стоит посмотреть спектакль, когда китаец становится белым, как свеча. Почтенный Цу-Лай представлял собой очень любопытное зрелище не без основания. Крис Джонс небрежно прислонился к косяку дверей лавки, загораживая выход. Милтон Брабек флегматично собирался проткнуть пузо китайца двадцатисантиметровым кинжалом.
32 
