В Малко неожиданно проснулось чувство профессионального долга. Может быть, у него еще есть шанс выполнить задание?
– Как развивается революция в остальных районах Индонезии? – спросил он. – Там тоже захватила власть ИКП?
Кали усмехнулась.
– В остальных районах никто и пальцем не шевельнул. Все ждут, пока на Бали будет официально провозглашен новый режим. Президенту нужен предлог...
Малко почувствовал некоторое облегчение.
– В таком случае нам нужно прежде всего связаться с генералом Унбунгом.
Кали резко повернулась к нему, едва не опрокинув автомобиль в канаву.
– Откуда вы его знаете?
– Это не имеет значения, – сказал Малко. – Генерал все еще на Молуккских островах?
– Конечно, – ответила Кали с ироничной улыбкой. – Его отправили туда по распоряжению нашего горячо любимого президента. Чтобы генерал ничего не заподозрил. Он мог бы стать помехой...
Теперь Малко прекрасно понимал, почему не застал генерала в Джакарте.
– Тогда летим на Молуккские острова, – твердо сказал он.
За окнами машины виднелись рисовые поля. Аэропорт был уже недалеко.
Перед зданием гражданского аэровокзала стояло несколько военных грузовиков, но рядом с ними не было ни души: в этот ранний час солдаты еще спали. Воздушное сообщение с другими островами прекратилось еще четыре дня назад.
Кали объехала закрытое здание и повернула на летное поле. В стороне, у наблюдательной вышки, стоял единственный в аэропорту самолет – двухмоторный “бичкрафт”. Малко узнал в нем тот самый аппарат, двигатель которого недавно ремонтировали механики.
– Он здесь, – с облегчением констатировала Кали. – Сейчас я его разбужу.
Они остановились у невысокой деревянной постройки. Кали вышла из машины и направилась к двери; Малко и Саманта остались на месте. Винтовка придавала Малко некоторую уверенность: по крайней мере они не позволят зарезать себя, как баранов.
На стук Кали наконец вышел мужчина в майке. Он посторонился, впуская ее в дом, и закрыл дверь. Саманта с беспокойством взглянула на Малко.
– Что она там затевает?
Австриец спокойно пожал плечами:
– Мы нужны ей не меньше, чем она – нам...
Глаза немки смягчились, и ее ладонь легла на руку Малко.
– Я никогда не забуду то, что ты для меня сделал, – сказала Саманта.
– Мы еще не выбрались из этой переделки, – печально напомнил Малко.
Дверь деревянного дома отворилась. Теперь на мужчине была военная форма. Малко и Саманта вышли из машины, но офицер едва взглянул на них.
– Нужно спешить, – заметил он. – Пока я здесь один, остальные ночуют в городе.
– У вас хватит горючего до Молуккских островов? – спросил Малко.
Пилот покачал головой.
– Нет. И заправиться нам тоже не удастся. Для этого нужно письменное указание губернатора.
Малко снова охватила тревога. Потерпеть неудачу у самой цели!
– А до какого города в этом направлении вы сможете долететь? Подумав, офицер ответил:
– До Макасара.
– Что ж, попробуем заправиться там, – заключил Малко.
Кали согласно кивнула: она поняла замысел австрийца.
– Подождите в моей комнате, – сказал пилот. – Вас не должны видеть. Когда машина будет готова к взлету, я приду за вами. Если к самолету кто-нибудь подойдет, я скажу, что проверяю двигатели.
Все трое нехотя подчинились. В деревянном бараке пахло потом и сыростью. Мебель в комнате состояла из двух коек, двух стульев и стола. Они молча ждали, наблюдая за самолетом через узкое окно.
Лопасти левого винта завертелись все быстрее, и стены барака задрожали от шума. Почти сразу же вслед за этим заработал и правый двигатель, но с ним, по-видимому, было что-то неладно. Он быстро заглох, и пилоту пришлось несколько раз включать стартер, прежде чем двигатель завелся вновь. Малко судорожно сжимал винтовку.
Моторы заревели громче, но внезапно правый опять начал чихать и умолк. Кали выругалась. Саманта и Малко переглянулись, думая об одном и том же.
Левый двигатель продолжал урчать. Пилот выключил зажигание, и над аэропортом снова воцарилась тишина. Никто не появлялся.
Офицер спрыгнул на землю и побежал к бараку. Кали открыла ему дверь. На лбу у пилота залегла глубокая морщина.
– Не пойму, в чем дело, – сказал он. – Правому двигателю не хватает полутора тысяч оборотов. Плохо отрегулирован...
– Это можно исправить? – спросила Саманта, стараясь, говорить спокойно.