6 
О, если бы из этого множества она сама могла выбирать себе маршрут, если бы проснуться от этого кошмарного сна! Но громкоговоритель уже объявлял посадку на рейс 921 Скандинавской компании...
Немного позднее Ирена Малсен прислонилась лбом к иллюминатору, утонув взглядом в бездонных ватных облаках под крыльями лайнера и тщетно пытаясь представить себе, что такое высота в одиннадцать тысяч метров.
Сосед Ирены — высокий, небрежно одетый датчанин, не сводил глаз с профиля девушки. С начала полета он уже несколько раз пытался завести с ней разговор. Ее вздернутый носик, пышные светлые волосы, необычайно белые зубы, видневшиеся из-за полураскрытых ненакрашенных губ — все в ней дышало юной чистотой, почти детством. Кожа ее лица была свежей, как у людей, живущих во влажном климате и проводящих большую часть времени на воздухе.
Датчанин заметил роскошный косметический несессер из синей кожи, стоявший у ног Ирены, и подумал: “Скорее всего, манекенщица”.
Решив не сдаваться, он откашлялся и открыл рот, собираясь произнести очередную банальность. В этот момент Ирена повернула голову, и датчанин натолкнулся на холодные зеленые глаза, которые выглядели на сотню лет старше других черт лица. Ему показалось, что между ними только что оказался кто-то третий, и он постарался избавиться от этого наваждения.
Длинный салон туристического класса, отделанный приятным для глаз голубым материалом, был заполнен примерно на три четверти. В одном ряду с Иреной, по другую сторону центрального прохода, сидело трое шведских бизнесменов, блеклых, как январское утро. Они тоже то и дело поворачивали головы в сторону девушки.
“Дуглас” плавно, без единого рывка несся в сторону Нью-Йорка со скоростью 960 километров в час. Швеция давно исчезла под скоплениями сероватых облаков. Ирена расстегнула ремень безопасности и откинула спинку кресла. В этом положении кресло становилось удобным, как мягкая постель.
В салоне веяло приятной прохладой, и шум двигателей был почти неслышен. К Ирене наклонился стюард:
— Желаете чего-нибудь выпить перед ужином, мисс?
— Пожалуй, немного шампанского.
Стюард принес бокал “Моэт и Шандон”. Ирена сделала маленький глоток, почувствовала приятное покалывание во рту и мечтательно прикрыла глаза. Восхищенный взгляд соседа раздражал ее и в то же время наполнял какой-то горечью. Если бы он вдруг узнал, кто она на самом деле, то, вероятно, попросил бы пересадить его на другое место.
Полковник НАТО, который был последним любовником Ирены, сидел в стокгольмской тюрьме по обвинению в шпионаже. И только спешный отъезд мог избавить ее от такой же участи, поскольку она являлась одной из подчиненных полковника Пеньковского, руководителя специального отдела КГБ. Отдел занимался сбором информации с помощью красивых женщин, прошедших специальную подготовку.
Воспитанницам отдела было далеко до Маты Хари. Здесь, как, впрочем, и везде, русские обучали свой персонал с полным отсутствием эмоций, но с неусыпной заботой о результатах. Ирена проходила обучение в подготовительном центре на Урале. В течение двух месяцев опытные врачи методично учили ее доставлять удовольствие мужчине. Затем начались испытания на психическую устойчивость. Ей подбирали все более и более отвратительных партнеров, но она должна была искусно имитировать пылкую влюбленность.
Итоговый экзамен был поистине ужасен. Ирену ввели в тесную комнатушку с одной лишь кроватью, где находилось нечто, лишь отдаленно напоминавшее человека: семидесятилетний уличный попрошайка, черный от грязи и пропахший алкоголем.
Ей пришлось страстно целовать его рот с черными обломками зубов, ласкать губами его зловонное тело и позволить ему овладеть собой. В ходе экзамена возникла неожиданная заминка: смущенный старик никак не мог довести дело до конца.
Техничность и артистизм, продемонстрированные Иреной на этом заключительном испытании, снискали ей особую отметку в “выпускном свидетельстве”. Но она была готова на все, лишь бы поскорее вырваться из серой мрачной атмосферы русских спецслужб.
Ирена была немкой. Молодой русский комиссар нашел ее в 1945 году среди руин Дрездена. В двенадцать лет она была уже красивой, а в тринадцать познала больше мужчин, чем некоторые взрослые проститутки.
Комиссар увез ее в Россию, и вскоре ею заинтересовалось КГБ. Именно тогда и произошло своеобразное чудо: чем больше Ирена чернела душой, тем более ангельским становилось выражение ее лица. Ей всегда удавалось убедить свою жертву в том, что прежде у нее был лишь один любовник...
6 
