29 
* * *
— Она отдала ей паспорт! — воскликнул Майкл Коттер. — Что ж, хороший трюк.
Ун Сам долго излагал суть на своем ломаном английском. Увы, он не смог расслышать, о чем говорили девушки между собой, но ему показалось, что речь шла о серьезных вещах.
Что скрывалось за историей с паспортом? Американец закурил сигарету.
— Отправляйтесь на штурм. Отутюжьте подружку Сун-Бон. При ее профессии, думаю, к ней нетрудно будет прицепиться. Нужно посмотреть этот паспорт. Он должен быть всегда при ней.
— А СПИД? — спросил Малко, наполовину в шутку, наполовину всерьез.
— В Корее его нет, — решительно заявил Майкл Коттер.
— Между тем, она могла уже кому-нибудь передать паспорт, — возразил Малко. — Но я сделаю все, что можно.
Хотя он предпочел бы провести вечер с роскошной Анитой Кальмар...
* * *
— One seat, one seat![27]
Распорядительница взяла Малко за руку и отвела за столик, стоящий с краю, у самой танцевальной площадки.
«Лаки спот» продолжал гудеть. Три девицы выламывались на столах в порывах стриптиза, другие танцевали на площадке, повиснув на своих кавалерах. Малко увидел подружку Сун-Бон, сидящую на табурете в баре. Их взгляды встретились, и она подарила ему совершенно продажную улыбку. Он обратился к распорядительнице:
— Пригласите высокую девушку из бара выпить со мной вина.
— Конечно, сэр.
Через десять минут подруга Сун-Бон присоединилась к нему. Малко заказал бутылку марочного шампанского за сто тысяч вон, что сразу подняло его в глазах официантки.
— You american? — спросила девушка.
— Нет, — ответил Малко. — Европеец.
— А, хорошо.
Больше она ни о чем не спрашивала. Но как-то сразу расслабилась. Это была не американка, не японка, просто человеческое существо. Девушка поднесла к губам бокал с шампанским и пригубила.
— Как вас зовут?
— Сюзи.
— Нет, ваше настоящее имя?
Она засмеялась.
— Это трудно.
— Скажите.
— Ок Цун, — пробормотала она, — Ок Цун Ким.
Ким, разумеется... Малко улыбнулся.
— Это красивее, чем Сюзи...
Он пригласил Ок Цун танцевать. Она слегка прислонилась к нему, держа на расстоянии лицо, преисполненное достоинства. У нее было массивное крестьянское тело, полные бедра, длинные ноги, которые открывало обтягивающее платье.
Она была благодарна ему за то, что он не тискал ее, как их соседи, чьи руки уходили по локоть в декольте их дам.
— Вы гораздо выше, чем большинство кореянок, — заметил Малко.
Ок Цун, явно польщенная, улыбнулась.
— Я из Маньчжурии. Это на севере. Правда, я никогда там не была, — добавила она с некоторым сожалением.
— Даже в Северной Корее?
Девушка посмотрела на него с искренним удивлением.
— Но это невозможно! Да и там ужасно. У них нечего есть, это большая тюрьма.
* * *
Был уже час ночи, бутылка шампанского опустела и ресторан тоже. Ок Цун явно решила попользоваться пачкой вон, которую увидела у Малко. Сопровождаемые поклонами персонала, они вышли вместе, оказавшись в темном переулке. Малко шел и думал, как ему удастся проверить содержимое сумки «Шанель», висевшей у кореянки на плече.
Единственным способом была близость...
Сразу же за углом Ок Цун, прильнув к нему, спросила:
— Вы останетесь у меня?
О таком случае можно было только мечтать. Конечно, он не умирал от безумного желания, но если она разденется, он сможет. Малко обнял ее, лаская по принуждению.
— Пойдем ко мне в «Силлу», — предложил он.
Если бы она там заснула, у него было бы время проверить сумку.
Ок Цун испуганно покачала головой.
— Ой, нет, это невозможно! Нужно регистрироваться у входа. Мне было бы стыдно. Там большие строгости.
Действительно, в отеле было полно блюстителей нравов...
Танцовщица предложила:
— Я знаю одно место подальше.
Она повела его в соседний переулок. Они поднялись по узкой лестнице — на первом этаже было какое-то казино. В зале — несколько столов для игры в «Блэк Джек» и рулетку. Они стали подниматься выше, столкнувшись с какой-то парой, спускавшейся им навстречу, — негром и маленькой кореянкой с заплаканным лицом. Они обменялись с Ок Цун несколькими словами. Негр с горящими глазами, бросив взгляд на Малко, с громким смехом шлепнул Ок Цун по ягодицам.
— Nice piece of ass, fellow. Have a good fuck[28].
Это было гнусно. На четвертом этаже старый кореец взял у Малко 5000 вон за комнату с такой узкой кроватью, каких не было в концлагерях... В окно мигали разноцветные неоновые огни. Малко уже не знал, как отсюда выбраться. У него не было ни малейшего желания заниматься любовью с Ок Цун.
29 
