56 
Невозможно было остановить морское движение, не вызвав тревоги, и какое-нибудь судно могло появиться в самый неподходящий момент.
– Она проходит под сетью, – сообщил Бейази.
Все столпились вокруг него, поскольку только у лейтенанта были наушники. Время шло.
Вдруг комнату потряс глухой взрыв. Бейази снял наушники. Купер пристально смотрел на стрелки контрольного табло. Послышалось еще несколько приглушенных взрывов, потом наступила тишина.
Теоретически все было кончено.
– Остановите движение на Босфоре, – приказал турецкий полковник. – Сообщите всем кораблям, что на поверхность поднялась мина из противолодочного заграждения, и нужно несколько часов, чтобы ее обезвредить.
Один из турков тотчас же ушел.
– Хотите пойти с нами? – спросил Малко Бейази.
– Нет.
После взрыва турок сидел неподвижно. Машинально он взял стоявшую перед ним чашку холодного кофе и выпил.
Все покинули помещение.
Ночь была ясной. Один за другим они направились по тропе к берегу. У самого Босфора они едва не столкнулись с темной фигурой, которая шла прямо на них: это был капитан Марч.
Он подошел к Куперу.
– Миссия выполнена, адмирал. По нашим расчетам русские, должно быть, раскромсаны надвое телеуправляемыми гранатами.
– А наши люди?
– Не хватает двоих.
– Есть шансы?
– Нет. Сначала они поставили магнитные мины на корпус «Ивана» на случай, если в последний момент од даст задний ход. Потом сопровождали его до середины туннеля ударами в обшивку. У них не было времени вернуться…
– У вас есть их имена?
– Килгален и Ретис. Оба добровольцы. Старшие матросы.
Купер повернулся к сопровождавшему его офицеру.
– Подготовьте немедленно два назначения на должность лейтенанта и два прошения о награждении медалью Конгресса. За выдающийся героизм, который останется в неизвестности.
Он протянул руку капитану:
– Это все, что я могу сделать для них. Во всяком случае, их вдовы не умрут с голоду.
Малко удалился от группы, которая шепталась во тьме. Он подошел к берегу. Спокойная водная гладь ярко блестела в лунном свете. И, тем не менее, в трехстах метрах отсюда погибли десятки людей.
Он присоединился к группе.
– Настал момент осветить Босфор прожекторами, – сказал Купер. – Посмотрим, что поднимется на поверхность.
Один из турков умчался выполнять распоряжение.
Через пять минут прожекторы осветили заградительную сеть. На поверхности ничего не было, за исключением большого темного пятна вокруг бакенов.
– Масло, – сообщил Купер.
Вдоль сети по Босфору плыл какой-то предмет: одна из надувных шлюпок водолазов. Вдруг тишину нарушил шум со стороны Стамбула.
Через несколько минут появились четыре катера турецких ВМФ, шедших бок о бок и освещавших своими прожекторами весь Босфор.
– На каждом катере наши люди, – объяснил Купер Малко. – Теперь нам больше нечего делать. Спецгруппы попытаются проникнуть в подлодку, чтобы убедиться, что ни один труп не поднимется на поверхность. Завтра турки починят сеть, которая здорово пострадала, и на этом все закончится. «Мемфис» отомщен.
– Вы не попытаетесь поднять русскую подлодку?
– Слишком опасно. Лучше всех порядочный враг. Мы уничтожили их туннель, из-за которого в случае войны у нас могли быть серьезные неприятности, и мы отплатили им той же монетой. Этого достаточно.
За разговором они поднялись к зданию.
Бейази по прежнему неподвижно сидел на месте. Малко подошел к нему.
– Вы свободны. Не хотите ли теперь пойти с нами?
Тот покачал головой.
– Нет. Я противен самому себе. Я не хочу бороться. Я уйду в восемь часов.
– Вы знаете, что это значит для вас?
– Да.
– Хорошо. Я вас больше никогда не увижу. Прощайте.
Он протянул ему руку. Бейази пожал ее с печальной улыбкой.
– Мой брат…
– Я дал вам слово.
Турецкий полковник слушал их. Малко сказал ему:
– Проследите лично, чтобы брат лейтенанта был освобожден завтра утром!
– Конечно, – ответил турок. – Завтра утром.
Один за другим они вышли из комнаты. Малко направился к серому «Форду» адмирала, как вдруг вспомнил о Кризантеме. Тот все еще сидел за баранкой своего «Бьюика» под насмешливыми взглядами горилл из ЦРУ. Небрежно развалившись на заднем сиденье, с кольтами на коленях, они весело острили по поводу турка.
– Выходите и отпустите его, – приказал Малко.
Гориллы нехотя убрали свою артиллерию и вышли из машины.
56 
