48 
— Куда мы едем? — спросил он.
Бангаре повернулся к нему с недоброй ухмылкой.
— Тебе очень надо это знать?
Жорж призвал на помощь все свое мужество. Проносившаяся мимо унылая саванна не сулила ничего хорошего. Он знал, что они сдут по дороге на Бобо-Диуласо, но и только. Ничего особенного до самого Бобо здесь не было. Что это могло значить?
— Я хочу связаться с моим посольством, — сказал он. — Ваши действия незаконны.
Али с размаху ударил его кулаком в нос, и он, жалобно взвизгнув, умолк. Наступила тишина; машина мчалась по прямой, как стрела, дороге. Прошло полчаса. Вдруг Бангаре резко сбавил скорость. Чахлые деревца саванны уже таяли в сгущающихся сумерках. Жорж увидел хижины деревни; мулат свернул направо, громкими гудками разгоняя стайки босоногих ребятишек, и машина затряслась по латеритовой трассе. Они пересекли деревню и выехали на берег озера, вокруг которого не было никакой растительности. «Р-16» затормозил, алжирцы вытолкнули Жоржа наружу. Воздух здесь был посвежее, и толстяк вдохнул его с наслаждением. Бангаре вышел из машины и встал перед ним.
— Знаешь, где мы находимся?
Жорж знал: это была деревня Кудугу. Он молча опустил голову. Бангаре указал стволом «Калашникова» на низкий берег, где темнело что-то похожее на большое бревно.
— А это что такое, знаешь?
Жорж Валло упорно не поднимал голову, отказываясь верить в ужасающую действительность, не в силах совладать с охватившей его паникой. Мулат подтолкнул его прикладом к самой кромке воды; толстяк изо всех сил уперся ногами в землю, чтобы не сделать ни шагу дальше: в метре от него, наполовину высунувшись из воды, лежал крокодил, такой неподвижный, что его можно было принять за чучело. Огромная пасть была угрожающе разинута...
Подбежали ребятишки с цыплятами в руках. Эта большая лужа была известна во всей Верхней Вольте: здесь жили священные крокодилы, последние в стране. Легенда, пришедшая из глубины веков, окружила этих хищников божественным ореолом; местные жители ежедневно кормили их, а убить крокодила считалось страшным преступлением. Али-Шило вырвал у одного из мальчишек цыпленка и швырнул его в зубастую пасть. Челюсти мгновенно сомкнулись со зловещим хрустом. У Жоржа Валло подкосились ноги. Бангаре склонился к его уху, показывая на других крокодилов, лежавших поодаль, у самой воды.
— Видишь, у них время ужина...
Жорж не мог выдавить из себя ни слова. Крокодил, проглотив цыпленка, снова разинул пасть в ожидании.
— Сегодня, — продолжал мулат, — они получат кое-что пожирнее цыплят...
Жорж поднял голову, силясь улыбнуться. Улыбка вышла жалкой.
— Господин Бангаре, вы, конечно, шутите...
Мулат со злобой ущипнул его.
— Ты так думаешь?
Жорж молчал. Бангаре пнул его ногой, и толстяк упал на топкий берег в полуметре от разинутой пасти. Он взвыл от ужаса, пытаясь подняться, но нога Бангаре опустилась на его затылок и пригвоздила к земле. Крокодил зашевелился, проявляя признаки любопытства.
Жорж снова отчаянно взвыл. Алжирцы между тем отогнали мальчишек, и те, насмерть перепуганные, пустились наутек. Оставшийся в машине Питер наблюдал за происходящим издали, дивясь фантазии своего шефа. Дождавшись, когда ребятня скроется из виду, Бангаре убрал ногу. Жорж Валло с трудом поднялся; в глазах его застыл ужас. Он встретил ледяной взгляд мулата и содрогнулся, несмотря на жару: этот садист искренне забавлялся. По его лицу было видно...
— Послушай, — медленно произнес Бангаре, — я пока тебя щадил, но у меня мало времени. Ты скажешь мне правду. Тогда мы с тобой подружимся... Но если будешь молчать, тебе свяжут ноги и оставят здесь. Мы подождем в машине, там, повыше. Но когда совсем стемнеет — где-то через полчаса, — они выползут и станут искать, чего бы пожрать. Тут-то они до тебя и доберутся. Сразу, естественно, не проглотят, а...
— Вы с ума сошли, — пролепетал Жорж, — я...
— Я думаю, — невозмутимо продолжал Бангаре, — что сначала тебе откусят ногу, а потом утащат в воду, там им вольготнее. Ну, а потом они тебя поделят. И даже если к этому времени у тебя развяжется язык, ты будешь уже основательно подпорчен... Ну, так что?
Жорж окончательно потерял дар речи... Мулату вдруг подумалось, что, чересчур сильно запугав толстяка, он не добьется своего. Может быть, стоило теперь прибегнуть к посулам?
— Слушай, — сказал он, наклонившись к уху Жоржа, — если ты человек разумный, я обещаю устроить тебе концессию, о которой говорил. Ты ведь знаешь, Товарищ-Президент мне ни в чем не отказывает...
48 
