30 
Директриса уныло смотрела в окно, пока девочка переодевалась. Когда шуршание одежды стихло, мисс Вилкокс повернулась. Было бы несправедливо утверждать, что она получила удовлетворение от увиденного, но она верила, что ей положена моральная компенсация за тот обман, который ей пришлось терпеть.
– Посмотри на себя! – воскликнула она. – Ты превратилась в былинку. В тебе едва теплится жизнь.
– Я существую, – протестующе заявила Матильда, хотя голос ее звучал едва слышно. – Моя душа жива. В Священном Писании сказано, что это самое главное, а все остальное – суета сует.
– Ты еще смеешь говорить мне об этом? – сказала мисс Вилкокс. – Ты одевалась как принцесса, не имея никаких прав на это.
Если роскошные одежды не превратили меня в принцессу, то и этим лохмотьям не сделать из меня нищенку, – прошептала Матильда, пытаясь как-то защитить себя.
– Ты совершенно не сожалеешь о том, что я забрала у тебя все, чем ты дорожила? – с удивлением спросила мисс Вилкокс.
– Разве можно придавать какое-то значение простой куче тряпок?
– В тебя вселился дьявол! – воскликнула мисс Вилкокс.
Она подвела девочку к камину, чтобы та смогла увидеть свое отражение в каминной доске.
– Что скажешь? Ты теперь нравишься себе самой?
Матильда с интересом посмотрела на свое отражение. Ее бледное лицо почти не изменилось, но в глазах появилось какое-то пронзительное выражение. Ей казалось, что на нее смотрел какой-то незнакомый человек.
– Понимаешь ли ты, – спросила мисс Вилкокс, – что если я сейчас выставлю тебя на улицу, то ты превратишься в обыкновенную нищенку?
– Я стану свободной, – выдохнула Матильда.
Мисс Вилкокс не могла понять, почему полемика с таким ничтожным противником отняла у нее столько сил. Она не считала себя жестокой и была уверена, что поступает по справедливости. Она решила, что причина заключается в том, что у девочки совершенно невыносимый характер.
– Ты никого не любишь, ничего не боишься и не стыдишься. На тебя даже неприятно смотреть. О, я больше не могу видеть тебя.
– Куда вы меня ведете? – спросила Матильда, когда она вывела ее из комнаты.
– Туда, где у тебя будет достаточно времени подумать над своим поведением и раскаяться, – сказала мисс Вилкокс.
Она взяла ее за руку и повела вверх по ступенькам. Они не остановились ни на втором этаже, где стояли кровати учениц, ни на третьем, где находилась комната, в которой жила Матильда вместе со своей наставницей. Они поднимались по узкой лестнице дальше, пока не оказались на лестничной площадке перед чердаком. Здесь не было ни света, ни обоев на стенах.
– Ты будешь сидеть тут до тех пор, пока не осознаешь всех своих ошибок. Ты будешь сидеть тут, пока не расскажешь мне всей правды. И поверь мне, что совсем скоро ты сама захочешь во всем признаться.
Мисс Вилкокс открыла дверь в темную комнату. Она втолкнула туда девочку и закрыла за ней дверь.
– Мисс Вилкокс! – послышался слабый взволнованный крик Матильды.
Ответа не последовало. Потом девочка услышала, как поворачивается ключ в замке. Тот, кто считал, что хорошо знает Фашиа Лодж, наверное, очень бы удивился, увидев комнату, в которой находилась Матильда. Она стояла не шелохнувшись, пока ее глаза не привыкли к полутьме, а потом осмотрелась вокруг. На этом маленьком чердаке не было ни очага, ни камина. Здесь стояла узкая кровать, покрытая грубым одеялом, и еще какая-то жуткая мебель, в том числе огромный шкаф, который почти полностью заслонял малюсенькое окошечко.
В этой комнате, новом пристанище Матильды, когда-то жила маленькая горничная Бесси. После того как дом переоборудовали под школу, сюда снесли все ненужные вещи и предметы мебели. Сейчас в комнате царил жуткий холод, сковавший все своими ледяными тисками. Здесь не было ни лампы, ни даже свечи, а на мрачных стенах залегли причудливые тени.
О чем же думала мисс Вилкокс, когда закрывала девочку в таком месте? Она ни о чем не думала. Разве только о том, что теперь уже ничто не будет ее раздражать. Она решила, что одержала небольшую победу над этой несносной девчонкой и над этим надоедливым мистером Эллином. Хотя она и пообещала оставить Матильду в своем доме, но это совсем не означало, что она должна все время попадаться ей на глаза.
А что же девочка? Что она чувствовала, когда ее закрыли в четырех стенах и забрали все вещи?
Она ощутила облегчение. Теперь наконец она сможет свободно вздохнуть и быть самой собою, именно такой, какая она есть. Услышав поворот ключа в замке, она не почувствовала себя пленницей. Наоборот, ей показалось, что с нее сняли кандалы, которые сковывали ее. Последние несколько месяцев она ни разу не оставалась одна. Даже ночью. Ведь она спала в одной комнате с мисс Вилкокс. Ей всегда хотелось погулять подольше одной, чтобы иметь возможность все хорошо обдумать. Но ей не удавалось это сделать. Ей казалось, что даже одежда сковывает ее.
30 
