Должна сознаться, были у меня и маленькие неудачи. Несмотря на все мои усилия, мне так и не удалось развлечь Матильду и улучшить ее аппетит. Она по-прежнему продолжала нехотя ковыряться в своей тарелке. Когда я пыталась накормить ее различными деликатесами, она всегда повторяла одну и ту же отговорку, что у нее, мол, немного болит голова и она поест тогда, когда эта боль пройдет. Хотя в моем обществе она уже чувствовала себя гораздо спокойнее и даже полюбила мой дом, однако ее душа была надежно упрятана в ее маленьком тельце. Мне казалось, что что-то ужасное не дает ей покоя, разъедает ее изнутри. Я рассказала ей множество историй из своей жизни, чтобы как-то подбодрить ее и заставить рассказать что-нибудь о ее прошлой жизни. Но я понимала, что даже сейчас, когда она крепко держала меня за руку, она еще не доверяла мне.
И все же, несмотря ни на что, сейчас я чувствовала себя такой же счастливой, как и много лет назад. Странно, но это утешение мне было послано тогда, когда я уже не ждала от жизни никаких чудес. Я иногда думала о том, что если бы те тринадцать лет, которые прожила на свете Матильда, она провела рядом со мной, то на ее хрупкие плечики не свалилось бы столько горя и несчастий, а мне не довелось бы испить горькую чашу одиночества. Прежде чем покинуть обитель Божью, я поблагодарила Создателя за эту счастливую перемену в моей жизни.
Следует сказать, что свой следующий визит нам предстояло нанести в дом, в котором не было и малой толики набожности и чистоты, присущей храму Господнему. На окраине городка Беттл Инг, располагавшегося по соседству с нашим городом, находилась прядильная фабрика. Рядом с этой фабрикой стояли обыкновенные бараки, в которых жили рабочие. Мой покойный супруг высоко ценил хозяина этого предприятия, но когда фабрикант умер, то все пришло в упадок, а дома, в которых жили ткачи, превратились в настоящие трущобы. Некоторые из этих домов теперь были не пригодны для жизни, в других же бараках, которые еще можно было хоть как-то приспособить для жилья, ютились бедняги, которые не смогли найти себе другую работу.
Когда мы приехали в это унылое место, Матильда удивленно посмотрела на меня своими темно-синими глазами. Дом, в который мы вошли, был в настолько жутком состоянии, что казалось просто невероятным, что его можно отмыть и отчистить до такого состояния, чтобы он стал пригодным для жилья. Обитатели этого дома с утра до вечера гнули спину на хозяина, и у них уже не хватало сил, чтобы привести в порядок собственное жилище.
Здесь жила вдова по имени Ли Сайкс с тремя детьми: у нее была дочь Джесс одиннадцати лет и двое малышей. Джесс начала работать, когда ей исполнилось восемь лет. Я как-то спросила у нее, верит ли она в Бога, и она ответила, что верит, потому что видит, как он помогает богатым, но она считает, что он злой, потому что бедных он оставил на произвол судьбы. Семья Сайкс действительно жила в ужасной нищете, потому что, хотя мать с дочерью и работали все дни напролет, их заработок был таким мизерным, что они едва сводили концы с концами.
По случаю праздника они немного приукрасили свое жилище. В камине ярко горел огонь (голову даю на отсечение, что за этот вечер они сожгли недельную норму угля). Стол накрыли скатертью и расставили тарелки. Они знали, что я приду не с пустыми руками. Я познакомила их с Матильдой. Мне было весьма неловко, когда девочка начала вести себя так, как обычно вела себя на людях – осторожно пожала руку хозяйке и быстро удалилась в самый дальний угол комнаты. Я испугалась, что Джесс и ее мать подумают, что она просто высокомерная девчонка. Для того чтобы как-то сгладить эту неловкость, я достала из своей корзинки пирог, фрукты, вареный окорок и бутылку портвейна. Тут также были сладости для младших детей, игрушечный поезд для мальчика и кукла для девочки. Так как Джесс осталась без подарка и уже не надеялась что-нибудь получить, то она с удовольствием смотрела на то, как радуются ее младшие брат и сестра.
– Я принесла кое-что и для тебя, Джесс, – сказала я. Она неуклюже присела в реверансе и сказала, что мне не стоило тратиться ради нее.
– Я ничего и не тратила, – призналась я. – Твои подарки попали ко мне от других людей.
Джесс открыла еще одну корзину. В ней лежали вещи из прежнего гардероба Матильды, которые я привела в порядок и выгладила. Она начала быстро перебирать вещи, но потом, смутившись, вдруг отдернула руки и спрятала их за спину. Она испугалась, что ее руки слишком грязны для такой красоты.