32 
— Ты разве не слышала, что между близнецами бывает эта, как ее, экстрасенсорная связь? А что если в памяти Джастина сохранилась жизнь его близнеца? Передалась по экстрасенсорной связи, а?
— И ты придумал все это только потому, что Джастин сказал вчера вечером слово на букву «ж»?
— Не только поэтому.
Марта закрыла тюбик помады с клубничным вкусом и улыбнулась мужу. Она вся светилась, зубы блестели. Прямо как только что купленная куколка.
— Тогда вперед, — сказала она. — Мне все равно. У тебя же есть кредитная карточка. Мне будет спокойнее знать, что ты тратишь деньги на это, а не на любовниц или еще что-нибудь такое.
— Что, изменять тебе? Никогда!
Они наклонились друг к другу над головой Джастина и стали целоваться.
— Жо-па! Жо-па! Жо-па! — радостно скандировал Джастин.
Они улыбнулись, не разнимая губ, и начали поцелуй заново.
17
На журнальном столике стояли вазочки с конфетами; под стеклом красовались вязаные салфеточки. По стенам тянулись нескончаемые книжные полки, но никаких книг на них не было. Вместо этого с полочек смотрели керамические звери, фарфоровые фигурки, там стояли деревянные рамки, безделушки из акрила, стеклянные вазочки, ароматизированные свечи и еще куча всякой всячины. Комната выходила на восток и была очень светлой; Барвик выбрала, куда присесть, — зеленый стул с высокими подлокотниками и заклепками на спинке, обитый какой-то непонятной материей, — и села спиной к окну. Миссис Лундквист села так, что солнечный свет падал прямо на нее, и Барвик подумала: почему у этой пожилой женщины такая белая, прямо сливочная кожа?
— Вы остановились на том, что пишете устную историю, — проговорила хозяйка.
— Да, да. По поручению университета.
— Сиракьюсского? — спросила она.
— Нет, — ответила Барвик. Она медлила, боясь, что выдаст себя, если назовет университет, но потом подумала: «Какого черта?» — и сказала:
— Чикагского.
— Гм-м, понятно.
— Мы ездим по стране, выбираем людей, совершенно произвольно, и просим их рассказать нам историю своей жизни. Потом эти кассеты расшифруют, напечатают и сохранят, понимаете? Для будущих поколений.
— Интересная у вас работа.
— О, да. Безусловно. Встречаешь таких чудесных людей! Как вы, например. — По лицу Барвик скользнула улыбка, мимолетная, очаровательная. — Понимаете, мы привыкли изучать историю по жизням великих. Президентов, мировых лидеров, генералов и так далее. А между тем по-настоящему интересные вещи, настоящие находки, таятся в каждодневной жизни обычных людей. Вот вы знаете, что у нас нет ни одного достоверного свидетельства от первого лица о жизни обыкновенного человека в Древнем Риме?
— Нет, конечно.
Барвик и сама об этом не знала. Она придумывала все это прямо на ходу.
— Мы с вами знаем, как проходили сражения и что обсуждали в Сенате. Плюс у нас есть мифы. И пьесы («Стоп, а были ли у римлян пьесы? У греков точно были. Эх, надо было греков в пример приводить»). А вот о повседневной жизни не известно ничего.
— Так чем же я могу быть вам полезна?
— Если вас это не затруднит, я хотела бы просто по-дружески побеседовать. Задать несколько вопросов. Словом, поговорить. После этого я удалюсь, и мы никогда больше не встретимся. Зато непременно увидите чек от университета на пятьдесят долларов. («А удастся ли достать чек от университета Чикаго?») Или от спонсирующей организации. («Так-то лучше. Теперь чек может быть от кого угодно».)
— Как замечательно, — заулыбалась миссис Лундквист, и Барвик подумала, что было бы, наверное, интересно провести социологическое исследование на тему, почему пожилые люди становятся такой легкой добычей для всяких мошенников и аферистов. Правда, сама она вовсе не собиралась надувать эту милую старушку. Ну, разве что чуть-чуть. Ничего противозаконного в ее действиях не было.
Первый диск ушел на обсуждение жизни в Уотертауне, штат Нью-Йорк. Миссис Лундквист поведала, что в хорошую погоду любит гулять, и поэтому она каждый вечер пишет письмо другу или родственнику, чтобы утром пройтись пешком до почты. Иногда по дороге она заходит за продуктами в супермаркет «Грейт Америкэн», накупает целый пакет и оставляет в магазине, а дней через шесть там образуется запас на две недели вперед. И тогда в среду разносчик по имени Харви доставляет ей сумки на дом, потому что сама она никак не смогла бы их донести.
32 
