Он предупреждает ее, поняла Элла. Чтобы она держалась подальше! Внезапно Элла почувствовала непреодолимое желание дать отпор суровому принцу Джианферро. Неудивительно, что Нико так привлекало все опасное, если он должен постоянно жить как бы в смирительной рубашке!
Элла посмотрела на Джианферро своими чистыми зелеными глазами.
— Мне действительно нужно возвращаться к работе, — извиняющимся тоном произнесла она. — Еще многое предстоит сделать, а ведь Нико пригласил меня на ужин.
Она спрятала легкую довольную улыбку. Поскольку вдруг поняла, что ждет вечера с нетерпением.
Нико уже собирался позвонить ей, когда ожил его мобильный телефон. Он удивился, увидев высветившийся на экране номер.
— Нико?
— Габриэлла, — пробормотал он. — Не могу поверить. Женщина, которая вела себя так высокомерно, когда я давал ей свой номер, пользуется им! Как прошел день?
— Продуктивно и весьма интересно. Ты по-прежнему свободен сегодня вечером?
Нико почувствовал, как его пульс непроизвольно участился.
— Какое именно время ты имеешь в виду? — спокойно произнес он.
— Я говорю об ужине, — быстро ответила Элла.
— Так и я говорил о нем, — невинным тоном сказал Нико. — А ты о чем подумала?
— Ни о чем.
Нико улыбнулся. Ему нравилась ее покорность.
— Я за тобой заеду.
— Хорошо. Около восьми. И, Нико?..
— Да?
— Ты ездишь на своем мотоцикле очень быстро?
Он нахмурился.
— В этом весь смысл, Габриэлла. Увидимся позже, — и он повесил трубку.
Элла осмотрела свой гардероб, пытаясь быть оптимистичной. Конечно, было просто великолепно — привезти сюда только необходимый минимум из одежды, но ей придется надевать вещи дважды, если она пробудет здесь больше недели. И Нико уже видел ее в черном платье!
Девушка стояла под струями воды в душе. Ей не придется здесь задерживаться, твердо сказала она себе. У нее уже родилась простая идея, которой необходимо поделиться с Нико. В том, что план сработает, у Эллы сомнений не было — и тогда можно уезжать. Прежде, чем она совершит настоящую глупость — например, начнет заботиться о Нико.
«Но ты же и так заботишься о нем», — съязвил внутренний голос.
Элла выключила душ и завернулась в пушистое белое полотенце.
Она не заботится о нем. Ее влечет к нему физически, вот и все.
«Но, Элла, ты же не занимаешься сексом ради самого секса, — возразил этот противный голос. — Значит, тебя привлекает сам Нико».
У Эллы имелось белое английское платье, которое она берегла, хотя и сама не знала, для чего. И после долгих размышлений она его надела. Оно было очень милым и женственным. У нее появилось искушение заплести волосы в косу, но в итоге Элла оставила их распущенными, ей не хотелось выглядеть так, словно она идет на прослушивание для роли в детском спектакле.
Нико ждал ее внизу, небрежно сидя на кожаном диване. Человек с подозрительно объемной курткой в руке расположился близко от него. Как только двери лифта открылись, в фойе воцарилась тишина, и Нико поднялся.
Люди наблюдали за ним, кто открыто, кто исподтишка. Женщины, некоторые из них стояли рядом с мужьями, постарались принять такую позу, которая бы показывала их с наиболее выгодной стороны, выставляя вперед груди и втягивая животы. Однако он не смотрел на женщин.
Он смотрел на Эллу.
Она видела, как Нико едва заметно кивнул мужчине, а потом обратила внимание, что все головы повернулись к ней. И осознала, каким простым выглядит ее платье на фоне пышных нарядов местных модниц, собравшихся в вестибюле.
То, что произошло через минуту, походило на работу безупречно отлаженной машины. Казалось, были даны какие-то незримые сигналы, и тут же волшебным образом в толпе образовался проход. За Эллой и Нико следили до тех пор, пока к отелю не подъехала длинная низкая машина.
Элла поняла, что еще ни разу не встречалась с ним на публике.
— Это всегда так? — спросила Элла, откинувшись на спинку сиденья.
Нико повернулся к ней, думая о том, какой сияющей и свежей она выглядит в своем простом белом платье.
— Как?
Элла пожала плечами.
— Отрепетировано. Как будто все расписано до последней секунды.
— Не совсем до последней секунды, — весело ответил он. — Так как ты опоздала.
— Прости.
— Ничего страшного, — улыбнулся Нико.
— Тебе нравится вся эта суматоха?