– Дети всегда заболевают в самый неподходящий момент, – сказала она. – Можешь называть это первым законом Хёглунд.
Он улыбнулся и сел на стул для посетителей. Она сидела за столом и молча смотрела на него.
– Надеюсь, что выгляжу получше, чем ты, – сказала она наконец. – Извини, конечно. Ты спал сегодня?
– Пару часов.
– Через четыре дня муж уезжает в Дубаи. Как ты думаешь, успеем мы разобраться с этой чертовщиной?
– Нет.
Она развела руками:
– Тогда даже не знаю, как я справлюсь.
– Будешь работать столько, сколько сможешь. Вот и все.
Валландеру совсем не хотелось обсуждать проблему присмотра за детьми. Поэтому он перевел разговор на ночные события. Рассказал, что полицейский видел среди зевак на пляже в Нюбрустранде ту самую женщину, которую предположительно зовут Луиза. Он не помнил, говорил ли он ей о разговоре с датчанкой Лоне Кэр, поэтому на всякий случай рассказал и это.
– Так значит, Луиза все-таки существует? Я-то уже начала думать, что это миф. Привидение.
– Она, в свою очередь, может быть как-то связана с этой сектой, «Divine Movers». He могу с уверенностью сказать, что ее зовут Луиза. Но то, что она существует, можно считать доказанным. И к тому же она проявляет интерес к расследованию.
– А это была она?
– Скорее всего, да. Хотя, конечно, все бывает. Парень мог ошибиться. Есть и еще один вариант – она идет по следу, как Сведберг. Так сказать, продолжает его дело.
– Идет по следу?
– А почему нет? Надо, кстати, сказать ребятам в оцеплении, чтобы они держали ухо востро – на тот случай, если она опять появится.
Он помедлил и рассказал о телефонном разговоре с Вестином и о возникших у него в связи с этим разговором мыслях. Она слушала очень внимательно, но он чувствовал, что ее одолевают сомнения.
– Эту версию, конечно, стоит проверить, – сказала она, когда он закончил. – Но, боюсь, она лопнет. Слишком уж много слабых пунктов. Кстати, разве люди все еще переписываются по обычной почте?
– Я и не предлагаю почтовую версию как основную. Это, так сказать, промежуточное решение. Модель. Мысль, способная породить другую мысль, лучше объясняющую факты.
– По-моему, у нас уже где-то проходил какой-то почтальон?
– Даже два, если считать Вестина. Лундберг, сосед Эденгренов, рассказывал, что в тот день, когда Ису отвезли в больницу, к нему заезжал сельский почтальон. Лундберг сказал ему, что Ису положили в больницу.
– Неплохо бы сравнить его голос с голосом того, что звонил в больницу.
Валландер не сразу понял, что она хочет сказать. Потом сообразил.
– Ты хочешь сказать, с тем, что звонил от имени Лундберга?
– Почтальон знал, что Иса в больнице. К тому же он знал, что Лундберг это тоже знает.
Валландер растерялся. А вдруг в его умозаключении что-то все-таки есть. Но он настолько устал, что уже сам себе не верил.
Он закрыл почтовую тему и перешел к рассказу о встрече с Бруром Сунделиусом. О том, что Сунделиус что-то скрывает, а может быть, и просто лжет.
– Когда речь идет о Сведберге?
– Мне кажется, здесь что-то нечисто, – сказал Валландер. – Сведберг ведет себя по меньшей мере странно. Отказывает в возбуждении уголовного дела, хотя для этого есть все основания. К тому же угрожает. Он делает все, чтобы Нильса Стрида не привлекли к ответственности. Можно считать, что Сведбергу просто повезло, когда юридическая комиссия оставила жалобу без внимания. А то у него могли быть крупные служебные неприятности.
– Как-то непохоже на Сведберга… Чтобы Сведберг кому-то угрожал?
– Поэтому и возникают сомнения – значит, за этим что-то стояло. Сведберг вел себя так, как будто кто-то оказывал на него давление.
– Нильс Стрид?
– Сам или через Сунделиуса.
Они помолчали.
– Шантаж? – спросила она наконец.
– А что еще?
– Что мог иметь Нильс Стрид на Сведберга?
– Это еще предстоит узнать.
– Мне кажется, надо прижать Сунделиуса.
– Обязательно, – сказал Валландер. – Как только будет время. Но я считаю, что это важно.
Шел одиннадцатый час. Появились Мартинссон, Ханссон и тройка из Мальмё. Нюберг все еще работал на берегу. Лиза Хольгерссон забаррикадировалась в своем кабинете – готовила сообщение для прессы. В другом конце коридора Валландер заметил Турнберга, но тот, увидев его, скрылся за какой-то дверью.
Оперативка началась с того, что по рукам пустили копию жалобы Нильса Хагрота на Валландера. Все оживились. Особый смех вызвала формулировка: «Поваление на землю мирно бегущей личности мужского пола путем насилия». Валландер участия в общем веселье не принимал – не потому, что опасался последствий этой жалобы, а потому, что ему показалось, что эта история мешает им сосредоточиться на расследовании.