Она приехала в Истад к Рождеству. В этот раз Линда только встретила с ними Рождество и уехала с друзьями в Шотландию. И тогда Байба сказала, что не хочет переезжать в Швецию. Она долго раздумывала, но теперь приняла решение. Она не хочет терять работу в университете. Что она будет делать в Швеции? В Истаде? Работать переводчицей? И все? Валландер пытался ее уговорить, но вскоре сдался. Оба они чувствовали, что отношения их близятся к концу; спустя четыре года оба оказались в тупике. Валландер отвез ее в Стуруп, подождал, пока она пройдет паспортный контроль, а потом долго сидел на заснеженной скамейке у домика спасателей. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в тот вечер. Но странно, ему от этого полегчало. Во всяком случае, неизвестности больше не будет.
Мощный катер отчалил и исчез в море. Валландер поднялся. Ему снова нужно было в туалет.
Какое-то время они еще звонили друг другу, но потом и это прекратилось. Последний раз он слышал ее голос полгода назад. Как-то они с Линдой поехали в Висбю, и она спросила его, в самом ли деле он порвал с Байбой.
– Да, – ответил он, – все кончено.
Она ждала продолжения.
– Это было необходима Ни она, ни я уже не хотели дальше тянуть эту волынку. Все к тому шло.
Он зашел в кафе, кивнул официантке и пошел в туалет.
Потом он вернулся на Мариагатан, взял машину и повернул к выезду на Мальмё, где был супермаркет. Обычно перед тем, как зайти в магазин, он, сидя в машине, составлял список покупок. Так он поступил и на этот раз, но, уже катя коляску вдоль полок, обнаружил, что забыл шпаргалку в машине. Возвращаться не стал. Было уже четыре часа, когда он вернулся домой и разложил покупки – это в холодильник, это в буфет… Потом прилег на диван с газетой и тут же задремал. Через час он резко проснулся, как будто кто-то его толкнул.
Ему снилось, что они с отцом в Риме. С ними почему-то и Рюдберг, а еще – какие-то странные карлики, которые все время щиплют их за ноги.
Он с тяжелой головой сел на диване.
Мне снятся мертвые, подумал он. К чему это? Отец умер, но снится мне чуть не каждую ночь. И Рюдберг тоже скоро пять лет как умер. Коллега и друг, человек, научивший меня ремеслу полицейского.
Он вышел на балкон. Было по-прежнему тепло и тихо, но на горизонте клубились темные облака.
Внезапно с потрясшей его ясностью он осознал, насколько он одинок. Если не считать Линду, которая жила в Стокгольме и которую он почти не видел, друзей у него нет. Он общается только с коллегами по работе, и то в рабочее время.
Он пошел в ванную и сполоснул лицо. Посмотрел в зеркало. Несмотря на загар, явственно читалась усталость. Левый глаз красный. Лоб стал выше, но не потому, что он поумнел, а потому, что начинал лысеть.
Он встал на весы. По сравнению с прошлым летом он похудел, но все равно вес его не порадовал.
Зазвонил телефон. Это была Гертруд.
– Я только хотела сказать, что я уже в Рюнге. Все нормально.
– Я думал о тебе, – сказал Валландер. – Мне, наверное, надо было остаться.
– Мне самой хотелось побыть одной. Повспоминать… Но я думаю, мне здесь будет хорошо. Мы с сестрой замечательно ладим. И всегда ладили.
– Я заеду через недельку.
Не успел он повесить трубку, как снова раздался звонок. Это была Анн-Бритт Хёглунд из полиции.
– Просто хотела узнать, как все прошло.
– Что – все?
– Ты же должен был встречаться с маклером? Насчет отцовского дома?
Валландер вспомнил, что накануне они обменялись несколькими словами по поводу дома.
– Похоже, все нормально. Ты можешь купить этот дом за триста тысяч.
– Я его даже не видела.
– Так странно, – сказал Валландер. – Теперь там никого нет, Гертруд переехала. Кто-то купит дом. Может быть, превратят его в дачу. Чужие люди, ничего не знающие о моем отце.
– Во всех домах есть привидения. Кроме новостроек. Там их, кажется, нет.
– Запах скипидара останется надолго… Но когда и он исчезнет, уже ничто не будет напоминать, что когда-то там жил мой отец.
– У тебя голос расстроенный.
– Так оно и есть. Увидимся завтра. Спасибо, что позвонила.
Он пошел на кухню попить воды.
Анн– Бритт очень внимательна. Не забыла и позвонила. Самому ему никогда бы не пришло в голову позвонить в похожей ситуации.
Он глянул на часы – семь. Он поджарил себе колбасы с картошкой и сел перед телевизором с тарелкой на коленях. Пощелкал пультом, но ничего интересного не нашел. Поев, налил себе чашку кофе и вышел на балкон. Но солнце уже село, и было довольно холодно. Он вернулся в дом.