Особенно,... 
206 
Прежде чем спутники Констанции сумели ей ответить, ветер донес шум и крики совсем с другой стороны. В сад пыталась прорваться толпа горожан, и гвардейцы делали все, чтобы сдержать их натиск. Люди хотели видеть своего короля и говорить с ним.
Вначале были слышны мольбы:
— Ты должен спасти нас! — кричали одни.
— Где наш Бог? Ответь, король, почему Он нас не слышит? — вторили им другие.
Крики усиливались. Послышались вопросы, а затем, как и следовало ожидать, гневные возгласы:
— Ты бросил нас! Тебе наплевать, что мы гнием и умираем!
Конные гвардейцы старались изо всех сил, пытаясь осадить и удержать обезумевших людей. В прежние времена они легко рассеяли бы эту разношерстную и крикливую толпу. Но времена изменились. Жителям королевской столицы было нечего терять, и отчаяние превратило их в настоящих дикарей. Многие из них предпочли бы смерть от гвардейской шпаги медленной и мучительной смерти от чумы. Гвардейцы тоже действовали без привычной прыти. Они понимали, что окружены ходячей смертью. Любой удар шпагой, любое пролитие крови таили в себе угрозу заражения. И тогда каждый благородный и бесстрашный, но заболевший рыцарь неминуемо пополнит ряды этой толпы.
— Быстро увозим короля отсюда! — крикнул Констанции герцог Калас.
Зрелище беснующейся толпы привело короля в оцепенелое состояние. Поэтому сообразительный Калас подхватил поводья королевской лошади и развернул ее вместе со своей. Затем, подъехав ближе, он резко ударил лошадь по крупу.
Все трое стремительно понеслись к южным воротам Урсальского замка. Толпа пыталась их догнать. Дануб поморщился, увидев впереди цепь лучников, готовых послать стрелы в жителей Урсала.
— Стрелять только короткими! — скомандовал король, имея в виду стрелы без головок, которые использовали лучники, упражняясь на просторном внутреннем дворе Урсальского замка.
— Но, ваше величество… — попытался возразить командир стрелков.
Дануб так сверкнул на него глазами, что он замолчал.
Убедившись, что его приказ будет исполнен в точности, король продолжил путь к южным воротам. Он намеренно пустил лошадь вприпрыжку, чтобы цокот копыт по булыжникам заглушил крики, доносившиеся сзади.
После всего случившегося расстроенный и подавленный Дануб сидел на троне, закрыв лицо руками. Руки его дрожали.
— Из всей толпы серьезно пострадали только несколько человек, — заметил сидящий рядом герцог Калас. — И всего один убит.
— Твои гвардейцы, как всегда, действовали блестяще, — признал Дануб, но от такого признания ему не стало легче. — Последствия случившегося мы узнаем только через несколько недель, — добавил он.
Калас и Констанция поняли его с полуслова. Гвардейцы из Бригады Непобедимых, разгонявшие толпу, вполне могли оказаться новыми жертвами розовой чумы. И все это плата за короткое развлечение, за желание хоть на час вырваться из склепа, в который теперь превратился Урсальский замок!
— Давайте лучше порадуемся, что все кончилось благополучно, — сказала стоявшая неподалеку Констанция.
Позади нее играли Мервик и Торренс, пребывавшие в блаженном младенческом неведении. Игрушками им служили реликвии королевского дома. Малыши мяли и комкали бесценные шпалеры. Королевские сыновья то громко смеялись, а то, упав или ударившись, столь же громко плакали.
— Если бы мы не поспешили, то оказались бы в окружении чумных больных, — добавила Констанция.
— Им бы все равно не удалось стащить нас с лошадей, — суровым и решительным тоном заявил герцог Калас.
— Только этого еще не хватало! — взвилась Констанция. — Им что же, хочется, чтобы король Хонсе-Бира умер от чумы?
Констанция была права: заболевшим удалось близко подойти к королю.
— Больше этого не повторится, — заявил Дануб.
Калас, настроение которого с каждым днем становилось все мрачнее и подавленнее, нахмурился.
— Мы поступили глупо, выехав на эту прогулку.
— Никогда еще на улицах Урсала не было столько больных, — мрачно согласился с королем Калас.
— Мы можем рисковать или сидеть взаперти, чума все равно найдет лазейку и проберется к нам, — сказала Констанция.
Калас и Дануб удивленно посмотрели на нее. Судя по тону Констанции, это была не просто фраза.
— Время сейчас опасное, — продолжала она, подходя ближе и все время оглядываясь на детей. — Можете со мной спорить, но я считаю это время более опасным для королевской власти, чем время войны с драконом и его сторонниками.
206 
