124 
— Послушай, Люси, ты здесь с нами. Со мной.
Я все улажу. Мы вскоре что-нибудь подыщем. Тем больше будет радости, когда мы найдем подходящее местечко.
Мне хотелось крикнуть ему: «Я не хочу никакого нового дома! Я хочу быть с Джоэлем».
— Послушай, почему бы тебе не раздеться и не нырнуть в постель? Утром ты посмотришь на все другими глазами.
— Почему Филлида сказала, что ничего не видела, хотя она наверняка видела?
— Это могло быть игрой света и тени.
— Чепуха! Он стоял внизу. Я видела этот шапокляк и его ужасные волосы — это ни с чем не спутаешь.
— Возможно, Филлида все-таки не видела. Знаешь, свет…
Разговаривать было бесполезно. Я машинально разделась и улеглась. Мне хотелось убежать от всего этого, хотелось оказаться в прошлом, в тех днях, когда еще был жив мой отец. Я ощущала неодолимое желание бежать из этого дома, которого я начинала бояться. Мне хотелось завтра же оказаться у Селесты, встретиться с Джоэлем возле Раунд-Понд и говорить с ним, говорить, пока мы не найдем какого-нибудь решения. Мне хотелось сказать ему: «Я ухожу к тебе.
Никакая другая жизнь мне не нужна».
Раздался стук в дверь. Это была Филлида. Она принесла поднос, на котором стояли две чашки с дымящимся настоем.
— По одной каждому, — сказала она. — Сегодня был тяжелый день, — Она поставила поднос. — Спокойной ночи, — и вышла.
Я спала крепко и, проснувшись, обнаружила, что нахожусь в постели одна. Оказалось, что было уже девять часов, и это изумило меня, поскольку обычно я просыпалась в семь.
Я встала и подошла к окну. Передо мной расстилалась пустошь, кое-где покрытая невысокими холмами. Я заметила также валявшиеся там-сям крупные валуны. В небольших ручейках отражалось солнце, заставляя их сверкать серебром. Во всем этом была своеобразная дикая красота.
В комнату заглянула Китти. Она спросила, не пора ли принести горячей воды, и я сказала, что пора, и умылась. Я так хорошо выспалась, что чувствовала себя неплохо. Воспоминания о случившемся вчера продолжали мучить меня, но днем все события приобретали несколько иной оттенок.
Я была уверена, что видела этого человека, но Филлида утверждала, что никого не было. Неужели это в самом деле игра моего воображения? Но я видела его совершенно отчетливо. Если Филлида не заметила его, значит, это было привидение, которое являлось ко мне, но не к другим. Зачем бы ей лгать? Вроде бы у нее нет никаких причин для этого. Когда я видела этого человека в предыдущий раз, он исчез до того, как я смогла подозвать Роланда. Интересно, оставался бы он для Роланда таким же невидимым, как для Филлиды? Тогда могло бы подтвердиться, что я действительно страдаю галлюцинациями.
Я попыталась взглянуть на это хладнокровно. Да, я пережила ужасное напряжение. На виселицу этого человека послали, в основном опираясь на мои показания. Возможно, это повредило мой рассудок?
Вчера ночью я ненавидела Филлиду. Это было несправедливо по отношению к ней, поскольку я чувствовала, что ей отчаянно хочется подтвердить, будто она видит этого мужчину. Но, конечно, она была вынуждена сказать правду.
Я не должна осуждать ее за то, что у меня проявилось небольшое — как бы это назвать? — умственное расстройство после всего пережитого.
Да, это вполне вероятно. Можно ли остаться нормальной, если твоего любимого человека убивают на твоих глазах, а потом тебя призывают опознать убийцу? Этот человек умер насильственной смертью. Говорят, что люди, умершие при таких обстоятельствах, иногда способны возвращаться в этот мир.
Ребекка считала, что мертвые могут возвращаться.
Она твердо верила в то, что наша мать пришла после смерти и попросила ее позаботиться обо мне. Ребекка часто ссылалась на это, причем всегда убежденно. Если возвращалась моя мать, почему не мог вернуться повешенный? И к кому он должен возвращаться, если не к тому, кто помог ускорить его конец?
Фергюс О'Нил был убийцей, твердила я себе. Он заслужил смерть. Он убил моего отца, а если бы остался жив, то продолжал бы убивать других людей.
Мой отец был у него не первым. Этот человек был террористом и анархистом. И неважно, что он убивал лишь по идейным соображениям.
Нужно рассуждать здраво. Если я видела его, а Филлида не видела, это привидение. И если так, то это должно несколько утешать меня, поскольку больше всего я боялась того, что мои показания привели на виселицу невиновного человека. Значит, меня посещал настоящий убийца — просто для того, чтобы отравить мне жизнь.
124 
