12 
— Кто здесь? — спросил Стирлинг, оглядываясь. И тут совсем рядом с нами кто-то зашелся в жестоком приступе кашля. Чувствовалось, что несчастный изо всех сил старается перебороть его. Мы едва сделали несколько шагов по палубе, как снова раздался кашель. На этот раз сомнений не было: он доносился от одной из спасательных шлюпок. Стирлинг быстро вскочил в нее.
— Здесь мальчик!
И я увидела голову, грязную, лохматую. Испуганные глаза казались огромными на побелевшем от страха лице.
Стирлинг подхватил его и опустил на палубу. Несколько секунд мы стояли молча.
— Пожалуйста, не говорите им, — захныкал мальчик.
Когда он снова разразился этим ужасным кашлем, у меня уже не осталось сомнений, что здоровье его в опасности.
— Не бойся, все будет в порядке. Должно быть, я говорила очень уверенно, потому что он посмотрел на меня с доверием.
— Ты ведь пробрался сюда зайцем? — спросила я как можно мягче.
— Да, мисс.
— И как долго ты здесь находишься?
— С Лондона.
— Маленький мошенник, — закричал Стирлинг, — ты понимаешь, что натворил?
Мальчик в испуге прижался ко мне, и я почувствовала, что должна взять его под свою защиту.
— Он болен, — сказала я.
— Так займитесь им.
— Ты, верно, голоден, — сказала я мальчику. — И весь дрожишь. Тебе нельзя здесь дальше прятаться.
— Нет! — закричал он с таким отчаянием, что я подумала, уж не собирается ли он выпрыгнуть за борт. Мне стало очень жаль его.
— Ты убежал из дому? — спросила я.
— Разумеется, — вмешался Стирлинг.
— У меня нет дома.
— Твой отец…
— У меня нет отца и нет матери, — сказал он, мое сердце дрогнуло. Разве я сама не знала теперь, что это такое.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Джимми.
— Хорошо, Джимми, — заверила я его, — не беспокойся ни о чем. Я позабочусь о тебе.
Стирлинг поднял брови, но я продолжала:
— Ты сознаешься в том, что сделал, но я все улажу. А теперь тебе нужны горячая пища и постель. Кстати, что же ты ел все это время? Только то, что удавалось украсть?
Он кивнул.
В этот момент на палубе появился один из офицеров и, увидев мальчика, заспешил к нам. Узнав, что произошло, он сразу принял весьма суровый вид. У меня защемило сердце — такой затравленный взгляд бросил на меня мальчик, когда его уводили.
— Вы играете роль леди-благотворительницы, — сказал Стирлинг. — Готовы помочь каждому безбилетнику и даже наградить за грехи.
— Этот бедный ребенок болен и голоден.
— Естественно. А чего он ждал? Что его примут на бор г как пассажира? Надо было подумать, прежде чем прятаться на корабле без билета.
— Он не мог думать об этом. Он бежал от своей невыносимой жизни, мечтал уплыть куда-нибудь, где светит солнце, чтобы начать все сначала.
— Еще один мечтатель, как я погляжу.
Это меня разозлило: он явно метил в моего отца. И я ответила твердо:
— Не допущу, чтобы этот ребенок страдал. Как они накажут его? Очень сурово?
— Возможно, заставят работать на судне, а когда мы прибудем в Австралию, вышлют обратно в Англию, где он будет наказан.
— Это жестоко.
— Это справедливо.
— Он слишком молод. К тому же не всем дано избегать наказания… Например, женясь на дочерях своих хозяев.
Это было нечестно, но я не могла удержаться, чтобы не отплатить ему за нападки на своего отца Стирлинг только улыбнулся.
— Люди должны быть умными, чтобы добиться лучшего в жизни.
— Некоторым помогают в этом, — сказала я, — и я тоже постараюсь помочь бедному мальчику.
— Конечно, ведь, хоть и опрометчиво, но вы уже дали слово.
Он был прав. Я обязана сделать все, что в моих силах для Джимми.
На судне только и говорили что о маленьком безбилетнике. Его поместили в лазарет, и в течение нескольких дней никто не мог поручиться, выживет ли он после перенесенных лишений. Днем, оказывался, мальчик прятался в одном из шкафов, где хранились лишние спасательные жилеты, а по ночам обшаривал судно в поисках хоть какой-нибудь еды. Он почти умирал от голода, когда мы его нашли. Сейчас, по крайней мере, за ним хорошо ухаживали, но он был слишком слаб, чтобы задуматься о том, какие неприятности его ожидали. Однажды, когда мы со Стирлингом сидели на палубе, я сказала ему:
— Я хочу спасти этого мальчика. Ты должен помочь мне.
— Я? Ко мне это не имеет никакого отношения.
— Это имеет отношение ко мне, а я твоя сестра… Точнее, твой отец мой опекун. Полагаю, это что-нибудь да значит?
12 
