102 
И Педро отправился в монастырь в твердом намерении как можно лучше выполнить свою миссию. Он был в восторге: он уже не раз видел мадонну Лукрецию, и она очень ему нравилась. Самая красивая из всех женщин! – думал он о ней: он предпочитал ее спокойную красоту смелости и веселью Джулии, что же касается Санчи, то она вообще была не в его вкусе – обыкновенная куртизанка! Для Педро Лукреция была самой прекрасной женщиной на свете.
Он стоял у ворот монастыря, притулившегося к подножию Авентинской горы, и разглядывал величественное строение. Он чувствовал, что наступил самый значительный миг в его жизни, что у него появился шанс завоевать дружбу Лукреции, шанс, о котором он и мечтать не мог.
Ему позволили войти, какая-то из монахинь – она все время смотрела в землю и ни разу не подняла на незнакомца взгляда – провела его по длинному коридору в маленькую комнату. Как же тихо здесь было!
Он огляделся: голый каменный пол, голые стены, на которых висело лишь распятие. Грубая скамья, несколько табуреток – вот и вся обстановка. Яркое солнце, жара остались за этими толстыми стенами, здесь же было сумрачно и прохладно.
И вдруг вошла Лукреция. На ней было длинное черное платье, как и на монахинях, но голова ее не была покрыта, и золотистые волосы волнами бежали по плечам. Значит, она еще не приняла постриг, – подумал Педро.
Он поклонился, она протянула ему руку для поцелуя.
– Я прибыл от святого отца, – сообщил он.
– Ты привез письмо?
– Да, мадонна. И надеюсь увезти ответ.
– Хорошо!
Он заметил, с какой жадностью она схватила письма, и после некоторого колебания сказал:
– Мадонна, согласно воле Его Святейшества мне разрешено немного побыть с вами, если вам захочется что-нибудь узнать о делах в Ватикане.
– Как он добр! – улыбнулась Лукреция. – Пожалуйста, присаживайся. Мне бы следовало предложить тебе освежиться, но…
Он протестующе поднял руку:
– Мне ничего не надо, мадонна. И я не могу сесть в вашем присутствии, пока вы сами остаетесь на ногах.
Она засмеялась и села напротив него. Положила письма на скамью рядом с собой и нервно щупала их пальцами, будто ей не терпелось поскорее их распечатать.
– Как тебя зовут?
– Педро Кальдес.
– Я часто видела тебя раньше. Ты ведь один из камердинеров моего отца, и приехал из Испании, не так ли?
– Для меня великая честь быть замеченным мадонной Лукрецией.
– Я всегда обращаю внимание на тех, кто хорошо служит моему отцу.
Молодой человек покраснел от удовольствия.
– Для меня двойная радость оказаться здесь – во-первых, потому, что святой отец удостоил меня своим поручением, и, во-вторых, видеть вас – это счастье само по себе.
Лукреция весело расхохоталась:
– Как приятно снова выслушивать комплименты!
– Ходят разговоры, которые весьма тревожат вашего отца, мадонна. Некоторые намекают, что вы намерены остаться в монастыре до конца вашей жизни.
Она молчала, и в глазах Педро появилась тревога. Он поспешно добавил:
– Мадонна Лукреция, это будет ошибкой… Большой ошибкой!
Он умолк, ожидая, что сейчас его прогонят – ведь он преступил рамки дозволенного. Но Лукреция оставалась спокойной и лишь улыбнулась:
– Итак, ты считаешь это ошибкой… Почему?
– Потому что вы так прекрасны! – горячо воскликнул юноша.
– Но здесь есть несколько очень красивых монахинь.
– Но ведь вы – настоящее украшение двора вашего отца! Вы не должны прятать свою красоту за монастырскими стенами!
– Это отец повелел тебе сказать мне это?
– Нет, но он будет глубоко огорчен, если вы примете такое решение.
– Как приятно поговорить с тем, кого волнуют мои планы! Видишь ли, я прибыла сюда в поисках пристанища, убежища, и я его обрела. Я хотела отгородиться от… От многого. И не жалею о том, что приехала к дорогой сестре Джироламе.
– Это, конечно, приятное убежище, мадонна, но ведь временное! Могу ли я сообщить Его Святейшеству, что вы ждете дня, когда сможете присоединиться к своей семье?
– Нет, не думаю. Я пока не приняла окончательного решения. Порою мир и покой этого места поглощают меня полностью, я просыпаюсь рано утром под звон колоколов, колокола подсказывают мне мои дальнейшие поступки, жизнь здесь проста, и иногда мне хочется жить этой простой и спокойной жизнью.
– Простите меня, мадонна, но, если вы останетесь здесь, вы обманете свое жизненное предназначение.
– Давай поговорим о чем-то другом, – прервала она его. – Я устала от своих проблем. Как мой отец?
102 
