Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
45 
Зеленые деревья Садовой напоминают мне Бабкино, в котором я отшельником провел три года незаметных * (если только отшельником называется человек, к<ото>рый мало пишет, пьет по вечерам водку и страдает нервной зевотой).
Поклоны всем: Алексею Сергеевичу, Василисе с ее пятифранковой монетой, Сергею с его куклами и Елизавете Александровне. За поцелуй Екатерины Васильевны merci. Я влеплю его кому-нибудь вместо мушки. Наши все здравствуют. Скука удручающая. Жениться, что ли?
Ну, будьте здоровы и да хранит Вас всех аллах!
Уважающий и преданный
А. Чехов.
* 1200 экз<емпляров>, к<ото>рые, по условию, должны продаться в ½ года.
Чехову Ал. П., 25 сентября 1887
307. Ал. П. ЧЕХОВУ *
25 сентября 1887 г. Москва.
25 сент.
Ну, Гусев, надевай штаны и иди в «Пет<ербургскую> газ<ету>» за гонореей. Счет:
№ 252–312 строк.
№ 259 —? (этот № у меня пропал).
№ 266 —? (этот выйдет 28 сентября).
Потребуй у конторщика 259 и 266 номера, сочти строки и требуй деньги. Если не дадуть, то скажи, что у тебя голодные дети. Идти тебе придется в понедельник 28, когда выйдет 266 № с моим последним сентябрьским рассказом * .
О получении этого счета уведомь меня открытым письмом, дабы я был покоен.
На тебя батька в обиде:
1) он не получил ответа на письмо, которое послал к твоим именинам, и
2) никогда не сек за черепа тебя и чужого гимназиста * — это диффамация.
Деньги вышлешь переводом.
Вот уже три дня, как Николай живет у меня.
Вернулся ли Суворин? *
Как идет моя книга? Что о ней брешут? Напомни * как-нибудь слегка Буренину о его обещании написать о моей книге.
В Москве «Сумерки» покупаются недурно. Послан ли 1 экз<емпляр> полковнику Николаю Карлычу в «Петерб<ургские> ведомости»?
Кланяйся своим, будь здрав, пиши сию минуту открытое письмо, а с волковским векселем вышли письмо побольше. С нетерпением жду.
Tuus А. Чехов.
Закажи в «Пет<ербургской> газ<ете>» объявление * о «Сумерках» на 1 странице.
Киселевой М. В., 28 сентября 1887
308. М. В. КИСЕЛЕВОЙ *
28 сентября 1887 г. Москва.
28 сент.
Многоуважаемая Мария Владимировна!
Посылаю Вам рецензию * . В ней Вы прочтете, что всякий не признающий меня гением — психопат. Вырезана она из «Нового времени», и Вы премного меня обяжете, если сохраните ее: приеду зимой и возьму ее.
Рецензии о себе читаю почти ежедневно и привык к ним, как Вы, должно быть, уже привыкли к шуму дождя. Была, между прочим, рецензия в «Правительственном вестнике» (№ 197) * , весьма хвалебная. Стало быть, моя литература имеет теперь некоторым образом правительственную санкцию: если Алексею Сергеевичу вздумается хулить мои произведения, то он рискует попасть в Петропавловскую крепость.
Все наши живы и здоровы. Насчет собственного жития могу смело сказать то же самое, что сказали попы, уезжая от Вас после обеда: «Сухо!» Ни денег, ни здоровья, ни радостей * , а так, чёрт знает что…
Сережу поздравляю с прошедшими именинами, а Алексею Сергеевичу, Василисе и Елизавете Александровне салютую.
Прощайте, будьте здоровы и верьте в доброжелательство искренно преданного
Гения Чехова.
Вчера Ма-Па видела m-lle Syrout. Последняя — ужасно разодетая, с подкрашенными веками и со страусовыми хвостами на голове — обещалась быть у нас в скором времени. Но увы! меня теперь даже и это не радует…
Одно письмо уже послано Вам. Книга тоже * . Через 3 дня сяду писать владельцу Бабкина… (Kisselhoff…).
Трефолеву Л. Н., 30 сентября 1887
309. Л. Н. ТРЕФОЛЕВУ *
30 сентября 1887 г. Москва.
30 сент.
Вы, уважаемый Леонид Николаевич, предлагаете мне выбирать одно из двух * : Вашу карточку или «Уедин<енного> пошехонца». Как человек жадный, я хотел бы получить «того и другого по полному стакану». Верую и исповедую * , что книга моя не стоит двойной платы, но да вспомнит Ваша великодушная муза Гамлета * , который весьма резонно советует (Полонию) воздавать каждому не по заслугам, а выше заслуг. Карточку Вашу я сопричту к литераторам, украшающим мой стол, а книгу и альбом прочту, переплету (25 коп.) и пущу в обращение.
45 
