Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
35 
– Мы куда теперь едем?
Хьюго, пряча улыбку, поднял голову. Они с Алисой видели друг друга в зеркале. В ее глазах он снова заметил проблеск сообразительности.
– В Дюссельдорф, – ответил он. – Мы сделаем небольшой стратегический крюк.
Девочка глубоко вздохнула и снова уставилась в окно.
Через пару секунд она холодно произнесла:
– Не думаю, что это хорошая идея… Это отдаляет меня от цели.
Хьюго растерялся, не зная, что отвечать. Конечно, это не самая прямая дорога в Португалию, но не может же он рассказать ей про организацию или про Витали Гузмана!
Хьюго решил импровизировать, затронув струнку доверия, хоть и не был уверен, что с такой волевой умницей, как Алиса, это не заведет его в тупик.
– Скажи, ты мне доверяешь?
Слегка обернувшись, он заметил легкое движение, означавшее согласие.
– Я должен встретиться с одним человеком, который нам поможет. Его зовут Витали. Вот увидишь… Идет?
Их взгляды снова встретились в зеркале. Хьюго убавил звук.
– А теперь, если не возражаешь, расскажи мне все как есть. Кто ты? А эти вооруженные типы, которые тебя преследуют? Что за человек твоя мать? Наконец, что за гребаная тайна кроется за всей этой историей? Хорошо?
Он старался говорить холодным, отстраненным тоном. И это сработало. Голосом, срывающимся от волнения и усталости, Алиса снова начала разворачивать перед почти незнакомым ей человеком картину своей более чем странной жизни. По непонятным ей самой причинам она поведала встреченному в ночи человеку крайне важные сведения, которые не доверила даже той женщине из амстердамской полиции. Вот уже некоторое время ей снятся кошмары. Отсюда все и пошло.
7
«Вечер окончательно испорчен, – думал Вильхейм Брюннер. – А теперь еще и это…»
Ева готова была взорваться, это точно, и последствия будут разрушительными для ближайшего окружения. Когда она вот так «перегревалась», старикам, больным и слабым лучше было не попадаться ей на пути. Как тому болвану слуге, которому Ева врезала по роже, потому что он не успел вовремя убраться, хотя она вопила, отсылая его.
Все рухнуло. Слежка Кеслера стала сущей катастрофой. Южноафриканцу не оправдаться. Как только вернется, понесет телесное наказание.
Алиса воспользовалась ситуацией и сбежала. С наступлением ночи напряжение в гостиной нарастало. Ева превратила комнату в кризисный штаб, развесив по стенам карты Европы и потребовав, чтобы все, включая Освальда, были готовы к ночи без сна. Один из ее телохранителей установил на столе рацию, которой манипулировал темноволосый очкарик.
Ева приказала Сорвану возглавить операцию и разослать патрули на юг Голландии, охватив все основные магистрали. Франция, Бельгия. Эти команды должны были координировать свои действия с людьми Кеслера, подстерегая Алису повсюду: на вокзалах, автобусных станциях, бензозаправках. Девочка наверняка пробирается на юг. Люди Сорвана устроят ей засады. Ева начала прикалывать цветные флажки на большую карту Европы, висящую рядом с дверью.
Зеленые – машины Кеслера – из Амстердама на юг. Красные – группы Сорвана – через германо-швейцарскую границу на Страсбург, Мец и Нанси.
Позже, вечером, Ева влепила пощечину Освальду за то, что тот, как ей показалось, слишком медленно выводил замороженные в Голландии средства, а потом взглядом дала понять Дитеру Борвальту, что дойдет очередь и до него.
По последним сведениям из министерства, контора Хасленса и Хаммера вынуждена была сообщить властям новый адрес. Из Амстердама должен прибыть полицейский для допроса.
Следом за этим Ева прицепилась к человеку, которого назначила ответственным за операцию «Караван»: стремительную эвакуацию студии и вывоз всех кассет в Швейцарию, а оттуда – в подготовленный Евой тайник. «На все у вас уходит вдесятеро больше времени», – орала она, хотя несчастный сколотил команду из восьми человек и нанял два грузовичка, готовых выехать той же ночью.
Окончательно вывело Еву из себя сообщение, полученное по радио от одной из патрульных бригад Кеслера. Они заметили Алису где-то на границе с Бельгией, на автостоянке. Она сидела в серой «вольво», которую вел неизвестный.
Первоначальная эйфория быстро сменилась растущим напряжением. Лицо Евы стало мрачным и жестким, а это не сулило ничего хорошего. Сообщение о том, что «вольво» оторвалась от преследователей, стоило жизни статуэтке из слоновой кости и зеркалу эпохи Людовика XV, висевшему над каминной полкой.
35 
