Особенно,... 
77 
Оливейра говорил, как пожарный, перечисляющий очаги пожара, который предстоит затушить.
– Вы знаете, где их можно найти?
– В это время суток, конечно, нет, – ответил он, бросив взгляд на часы. – Они могут сидеть в любом ресторане на побережье, в любом казино на территории отсюда до Лиссабона или до Барселоны… Но…
Анита встрепенулась.
Оливейра полистал старую записную книжку, улыбнулся и схватился за телефон. Набрав номер, он прикрыл на всякий случай трубку рукой и объяснил:
– Один знакомый. Дилер, помогает мне. Трубка глухо трещала.
– Токио, это я, Васко… Нужно встретиться в обычном месте.
Пауза. Снова треск.
– Через полчаса, годится?
– Хорошо, хорошо, через час…
Он повесил трубку и закрыл книжку:
– Через час. Вы подождете меня в машине… У нас как раз есть время перекусить.
Анита приняла приглашение как дар небес. Во-первых, она хотела есть, во-вторых – с Оливейрой все идет как по маслу. Он всех здесь знает. Это его территория, его город, его страна. У него полезные связи, он знает планы преступников, умеет дернуть за нужную ниточку.
На этот раз они ели филе рыбы-меч в другом ресторанчике, где инспектор был завсегдатаем. Анита поняла, что Оливейра вывел ее в свет, потому что ему хотелось похвастаться в квартале.
Аниту удивила собственная снисходительность. Оливейра не хвастался, не выставлялся.
Просто «Привет, ребята, будьте повежливей с дамой», а не «Смотрите, какую штучку я привел сегодня». Все это улучшало вкус рыбы и вина.
Поели они быстро. В девять Оливейра взглянул на часы, давая понять, что пора двигаться.
Они сели в машину, выехали из города и через пятнадцать минут остановились рядом с огромным пляжем, на котором были понатыканы бело-голубые кабинки, блестевшие под луной.
Небо стало глубоко-синим – такой цвет появляется перед наступлением кромешной тьмы.
На противоположном конце пляжа стояла машина. Водитель, заметив их, проехал метров пятьдесят им навстречу и остановился. Фары мигнули три раза, потом погасли. Оливейра ответил тем же и открыл дверь.
– У меня всего десять минут, – сказал он, вдыхая ночную прохладу, и нырнул в темноту. Фонарь – единственный на пляже – освещал капот машины. Водитель вылез и направился к Оливейре.
Анита видела, как они разговаривают у каменного парапета над дюнами. Кончики горящих сигарет мелькали в воздухе, как светлячки. Вот оба бросили окурки на песок похожим жестом и разошлись в разные стороны – не пожав друг другу руки, не кивнув на прощанье. Оливейра подбежал к машине, открыл дверцу, сел, довольно ворча.
– Рикардо уехал на Лазурный Берег – казино, салоны красоты, он это любит. Где Джулио-младший, он не знает… но Грек… он здесь.
Инспектор вставил ключ в зажигание и завел мотор.
– Недалеко, между Фару и Эворой.
«Сеат» ехал на север по шоссе Н2. Анита догадалась, кого они собираются навестить.
Грек и Тревис познакомились в море. В отличие от других торговцев, Грек не был богат. Он продавал только травку, редко – кокаин, и то маленькими дозами. Зато ремонтировал двигатели скутеров. Оливейра методично сообщал ей подробности:
– Так они и познакомились… Он привел Грека в один испанский ночной клуб, куда наведывались остальные. Так он расширил дело, стал больше зарабатывать, но никогда не догонял ни Рикардо Альвареса, ни Нуно Перейру.
– Как будем действовать?
– Беспокоиться не о чем… Грек меня знает… Он ответит на все вопросы. Мы просто скажем ему чистую правду – что ищем Тревиса, что в его интересах сообщить нам все…
– Куда именно мы едем?
– В район Алентежу, к югу от Бежа. Несколько лет назад Грек купил небольшой участок и своими руками выстроил дом. Он пробудет там еще несколько дней…
Анита в который уже раз позавидовала Оливейре – осведомитель у него был действительно классный!
Они ехали по холмам к северу от Фару, по отрогам Сьерра-ду-Кальдейран. Путь был неблизкий – не меньше ста километров.
Они остановились у обочины, метрах в двухстах от погруженного в темноту дома. Стояло простое строение квадратной формы. На склоне холма с одной стороны к нему примыкали заросли олеандров, оливковых деревьев и неизвестных Аните экзотических кустов.
– Гаскинда сеньора Андропулоса, – произнес Оливейра, презрительно скривив рот.
Часы на приборной доске показывали без четверти одиннадцать. Прямо перед ними на горизонте тянулись изломанные вулканические массивы горных хребтов.
77 
