А может, пришелец так ничего и не нашел и спустился вниз с твердым намерением вырвать признание у этого поганого Грека. Они перешли черту. Привязали его к столу и… Но Грек не знал, где Тревис. И тогда они перерезали ему горло…
Она смотрела на экран, похожий на маленького квадратного светящегося божка. Когда она выключила прибор, глаза у нее покраснели от усталости, и она отключила систему. Механические органы погрузились в кремниевую кому…
– Ну как, нашли что-нибудь?
Голос Оливейры раздался за ее спиной так неожиданно, что она подскочила на стуле. Анита не слышала, как Оливейра поднимался по лестнице, но различила звук отъезжающей машины.
– Ладно, – заговорил он, – пора уезжать. Дом опечатают. Люди из лаборатории уходят, Ла Пас нас ждет… Так вы что-нибудь нашли?
Она что-то буркнула и пошла к лестнице.
Ла Пас и его помощник опечатывали маленькую заднюю дверь, через которую Анита попала в дом. На улице похолодало, и Аниту пробрала дрожь,
Оливейра ждал ее внизу лестницы.
– Ла Пас мне кое-что рассказал… Анита молча ждала продолжения.
– Сегодня вечером недалеко отсюда было совершено два убийства.
– И?..
– Двоих застрелили. А ведь здесь не то место, где сводят счеты по-ковбойски, вам не кажется?
– Вы хотите сказать, что в один и тот же день, в одном и том же месте случилось слишком много насильственных смертей?
– Вот именно, – бросил в ответ полицейский, направляясь к выходу из сада. – Есть еще одно важное обстоятельство…
Он толкнул маленькую деревянную калитку.
– Те двое ехали в машине с немецкими номерами. У них были фальшивые бельгийские паспорта… Кто-то нашпиговал обоих свинцом – по полдюжины пуль в каждого. Из специального девятимиллиметрового. Мы нашли больше пятнадцати гильз.
– Где это произошло?
– Примерно в двухстах пятидесяти километрах отсюда, в Бейриа-Баикса, к северу от Каште-лу-Бранку.
– Вы же не собираетесь отправиться туда прямо сейчас?
– Нет, но на пути к Эворе есть уютный отельчик, его хозяин – мой старый приятель. Остаток пути проделаем завтра утром. До обеда успеем осмотреть трупы в Каштелу-Бранку.
– Отличный способ нагулять аппетит перед обедом…
Оба хохотнули – коротко, но искренне, с облегчением.
Потом быстро пошли к машине, молча залезли внутрь, и Оливейра, плавно тронувшись с места, выехал на шоссе.
Анита обернулась и смотрела в заднее стекло, как исчезает дом Грека в угольно-черной ночи, медленно сливаясь с лунным туманом.
Маячок на машине Ла Паса мигал, как далекий пульсар.
17
Лукас Вондт с наслаждением прикурил ароматный косячок. Когда он затянулся, сухой табак тихо затрещал. Впереди, по ту сторону ветрового стекла, море катило на берег серебристо-синие волны. По обе стороны, насколько хватало взгляда, тянулись песчаные пляжи Прайя-ду-Карвуэйру. Бледно-золотой диск луны светился в небе, усеянном звездами.
Он постарался расслабиться, вытянувшись во весь рост на сиденье. Следует признать, что вечер выдался просто ужасный. Черт, он в жизни не видел таких душегубов, как этот болгарин и его наемники. Ева Кристенсен перестала выбирать средства. Конечно, он не впервые видел, как убивают человека, сам знал как минимум двоих, которым пришлось перейти на пособие по безработице из-за замены коленных чашечек титановыми после того, как он лично всадил в них заряд дроби. А третий – с ним он «общался», служа в полиции, – вообще умер от ран. Но тут – о боже! – когда он спустился…
Лукас Вондт гнал от себя черные мысли, но они возвращались, не отпускали… Димитриеску, этот сукин сын, бывший агент Секуритате, которого Сорван подобрал на набережной в Стамбуле, не скрывал удовольствия, пытая парня. Иногда он окликал Сорвана, спокойно жравшего свою половину курицы из бумажной тарелки и подбадривавшего ученика холодно-безучастной улыбкой.
– Эй, шеф, видели? Этот говнюк здесь все обоссал! Разве так можно?
Сорван со всей силы двинул Греку в челюсть. Тот жутко кричал, окровавленное лицо распухло. Сорван потер запястье и сказал:
– Привяжите его к столу.
Сорван беспокоился о своих людях: днем они сообщили, что следят за Алисой от самой Гуарды, но вот уже несколько часов от них нет известий. Сорван, он тоже хотел немного расслабиться, успокоить нервы.
Вондт сказал:
– Делаем, как договорились. Я посмотрю в доме. Оставайтесь здесь… И не забудьте про порошок…