Особенно,... 
22 
Взявшись за зоологию, ты сейчас уже увидишь свое дело: колебания увидишь — пиши, что есть авторитет; где нет — пиши нет. В чем состоят колебания? Причины их? Важны ли они? И т. д. Статистика и общий вывод у каждого класса. Приемы Дарвина. Мне ужасно нравятся эти приемы! После зоологии — займемся антропологией, и чуть-чуть, ибо важного она мало даст. За сим займемся историей вообще и историей знаний. История женских университетов. Тут курьез: за все 30 лет своего существования женщины-медики (превосходные медики!) не дали ни одной серьезной диссертации, из чего явствует, что на поприще творчества — они швах*. Анатомия и тождество. Далее: сравнительное заболевание. Одинаковость болезней. Какими болезнями более заболевает мужчина, и какими женщина? Вывод после статистики. Нравственность. Статистика преступлений. Проституция. Мысль Захер-Мазоха * : среди крестьянства авторитет не так резко очевиден, как среди высшего и среднего сословий. У крестьян * : одинаковое развитие, одинаковый труд * и т. д. Причина этого колебания: воспитание мешает природе. Воспитание. Отличная статья Спенсера * .
При свидании я о многом поговорил бы с тобой и поговорю. Кончив через год курс, я специализирую себя на решении таких вопросов * естественным путем. Если хочешь заняться, то мы, гуляючи, не спеша, лет через 10 будем глазеть на свой небесполезный труд. Да и сами занятия принесут нам пользу: многое узнаем. Подумай и напиши. Мы столкуемся, и я вышлю тебе то, что следует. Терпения у меня хватит — это ты знаешь. Ну а тебе уж пора, слава богу, здоровила. Не стесняйся малознанием: мелкие сведения найдем у добрых людей, а суть науки ты знаешь, метод научный ты уяснил себе, а больше ничего и не нужно. Не тот доктор, кто все рецепты наизусть знает, а тот доктор, кто вовремя умеет в книжку заглянуть. Ежели же ты не согласишься, то будет жаль. Скучно будет одному ориентироваться в массе. Вдвоем веселей.
А за сим желаю всех благ. Держу экзамены и пока счастливо * . Перехожу на V курс. Был в заутрене и на страстях? Кланяюсь коемуждо.
А. Чехов.
* Памятуй, что совершенный организм творит. Если женщина не творит, то, значит, она дальше отстоит от совершенного организма, следовательно, слабее мужчины, который ближе к упомянутому организму.
Лейкину Н. А., после 17 апреля 1883 *
40. Н. А. ЛЕЙКИНУ
Апрель, после 17, 1883 г. Москва.
Многоуважаемый Николай Александрович!
Посылаю Вам несколько рассказов * и ответ на Ваше письмо.
Вы à propos замечаете, что мои «Верба» и «Вор» несколько серьезны для «Осколков» * . Пожалуй, но я не посылал бы Вам не смехотворных вещиц, если бы не руководствовался при посылке кое-какими соображениями.
Мне думается, что серьезная вещица, маленькая, строк примерно в 100, не будет сильно резать глаз, тем более, что в заголовке «Осколков» нет слов «юмористический и сатирический», нет рамок в пользу безусловного юмора. Вещичка (не моя, а вообще) лёгенькая, в духе журнала, содержащая в себе фабулу и подобающий протест, насколько я успел подметить, читается охотно, сиречь не делает суши. Да у Вас же изредка, кстати сказать, между вещицами остроумнейшего И. Грэка * попадаются вещицы, бьющие на серьез, но тоненькие, грациозные, такие, что хоть после обеда вместо десерта ешь. Они не делают контры, а напротив… Да и Лиодор Иванович * не всегда острит, а между тем едва ли найдется такой читатель «Осколков», к<ото>рый пропускает его стихи не читая. Легкое и маленькое, как бы оно ни было серьезно (я не говорю про математику и кавказский транзит), не отрицает легкого чтения… Упаси боже от суши, а теплое слово, сказанное на Пасху вору, к<ото>рый в то же время и ссыльный, не зарежет номера. (Да и, правду сказать, трудно за юмором угоняться! Иной раз погонишься за юмором да такую штуку сморозишь, что самому тошно станет. Поневоле в область серьеза лезешь…) К Троице я пришлю Вам что-нибудь зеленое, à la «Верба». Буду серьезничать только по большим праздникам.
Аг<афоподу> Единицыну я написал * . Это мой брат, ныне чиновник, работавший в последние годы в московских изданиях. Работал сильно и в свое время с успехом: жил письмом. Был малый юмористом, ударился в лиризм, в фантасмагорию и, кажется… погиб для авторства. Хочется удрать от лиризма, но поздно, увяз. Его письма полны юмора, ничего смехотворней выдумать нельзя, но как станет строчить для журнала — беда, ковылять начнет. Будь он помоложе, из него можно было бы сделать недюжинного работника. Юморист он неплохой. Это можно видеть из одного того, что в таганрогскую таможню поступил, когда уж оттуда всё повыкрали. Я написал ему, и он пришлет Вам, наверное, что-нибудь. А за сим остаюсь всегда готовым к услугам
22 
