Особенно,... 
28 
Посылаю и заметки, и рассказы * . Один рассказ («Дочь Альбиона») длинен. Короче сделать никак не мог. Если не сгодится, то благоволите прислать его мне обратно.
Рисунки в последнем номере восхитительны * . И подписи недурны. Вообще «Осколки» идут впереди всех наших юмористических журналов.
В Москве они нравятся публике. Жаль, что лучшее постигает Ваше «увы и ах»! * По передовым рисункам видно, какую войну Вы ведете с цензурой. Не подгуливай Ваши передовицы, прелесть был бы журнал. В предпоследнем номере подгуляла и серединка: французская карикатура, ранее Вас похищенная «Будильником» * , и ноты * . Ноты не весьма блестящие… Впрочем, это неважно. К Вам мало-помалу перетащатся все работники… и скоро и в тексте не будет грешков, которые приходится делать очень часто по необходимости. Если Вам удастся сгруппировать вокруг себя все ныне разбросанные силенки, то Россия будет иметь очень сносный юмористический журнал. А силенки есть, и хороший редактор может употребить их отечеству на пользу… В «Будильнике» и многих других попадаются иногда прекрасные вещички, — значит, есть где-то кто-то… Всех бы их собрать в одну кучу. Где куча, там и выбор возможен.
Простите за помарки. Ужасный я неряха! Если моя рекомендация что-нибудь да значит, то рекомендую * ради упомянутого выбора:
Евгения Вернера * , молодого и маленького поэта и прозаика. Стихи его мне не особенно нравятся, но зато рассказики бывают весьма неплохие. Изредка, впрочем. Работает в «Будильнике» и еще кое-где под псевдонимом «Веди». Молод и подает надежды. Кажется, его стишки были уже в «Осколках». Если примете его радушно, то с усердием поработает и лучшее Вам пришлет. Природу любит расписывать, но это со временем пройдет. Выровняется со временем… Мой московский конкурент.
В. Д. Сушков * из Казани — тоже маленький, хотя и артиллерийский штабс-капитан и разных орденов кавалер. Мой приятель. Состоит адъютантом при бригадном генерале. Пишет стихи и прозу. Либерален и, что весьма важно, умен. Работал у Вас под псевдонимом «Егоза». Большой почитатель «Осколок» и работает в них с наслаждением. Пишет пустячки, но, не окаченный холодным ответом почтового ящика, согретый радушным приемом, может дело сделать. Во время оно работал в «Стрекозе». Знаменит тем, что из-за него одну газету прикрыли * . Малый славный и писака небесполезный. Человек, о котором нельзя судить по 2–3 присылам. Немножко сердится на Вашу контору, или, вернее, находится в неведении относительно стоимости своих произведений, так как счета при гонораре не получил. После лагерей будет писать к Вам. Пока только за неимением места ограничиваюсь двумя. А за сим остаюсь В<аш> с<луга>
А. Чехов.
Лейкину Н. А., 11 августа 1883 *
49. Н. А. ЛЕЙКИНУ
11 августа 1883 г. Москва.
Уважаемый Николай Александрович!
Получил Ваше письмо * и прочел его брату-художнику * . Рисунок у него готов, но на кальке. Торшона в Москве нигде нет. Как быть? Брат повергнут в печаль. Рисунок превосходный, стихи цензурные * , и страничка «Осколков» удалась бы как нельзя лучше, но увы! Мы (т. е. я и брат) порешили прибегнуть к Вашей любезности. Если у Вас найдется свободная минутка, то сделайте милость, распорядитесь о высылке по моему адресу и в мой счет двух-трех листов торшона (рудометовского?). Прошу Вас и сам браню себя во все лопатки: Вам, занятому человеку, не до торшона. Но Вы поручите кому-нибудь. Спасибо Вам будет великое и от меня, и от брата, и от поэта.
В Питере у меня много приятелей, праздношатающихся и не праздношатающихся. Мог бы я к ним обратиться, но не знаю их дачных адресов. Приходится отнимать у Вас время.
Недавно послал Вам пакет * .
Занят я ужасно. Музы мои плачут, видя меня равнодушным. До половины сентября придется для литературы уворовывать время.
Кстати посылаю Вам рассказ Агафопода Единицына * . Еще раз простите за беспокойство. Авось, и мне удастся когда-либо услужить Вам — этим только и утешаю себя, беспокоя Вас.
Брат-художник живет вкупе с братом-литератором. Адрес общий.
28 
