Особенно,... 
2 
У Кэддерли не осталось сомнений: мощное волшебство охраняет его, наделив ужасающей властью. Его наставники видели в этом магию Денира и считали ее полезной, но в свете того, что он сделал, того, чем он стал, и ужасов, которые ему довелось увидеть, Кэддерли стал сомневаться, что выбрал нужного Покровителя.
Он поднялся с травянистого склона и продолжил свой путь к обнесенному стеной городу – к Книге Всеобщей Гармонии, в «Чешую дракона», где ему оставалось лишь молиться о том, чтобы получить хоть какие-нибудь ответы и найти немного покоя и тишины.
Кэддерли одну за другой листал страницы, взгляд его лихорадочно пытался вобрать в себя как можно больше в те несколько считанных секунд, пока не перевернется следующий лист. Это казалось неосуществимым: волшебник еле сдерживал свое желание читать дальше, его терзала неутолимая жажда знаний.
Он покончил с Книгой Всеобщей Гармонии, работой в добрые две тысячи страниц, в считанные минуты. Озадаченный и перепуганный, Кэддерли захлопнул фолиант и попытался встать из-за маленького стола, решив, что ему, вероятно, надо пройтись. А может быть, найти своего нового друга Бреннана, сына хозяина гостиницы.
Однако книга поманила его снова, не дав встать. С дерзким, но бессильным ворчанием начинающий волшебник опять перелистал ее и начал безумное погружение заново. Пожелтевшие листы бумаги мелькали с бешеной скоростью. Кэддерли не успевал прочитать больше одного слова на странице. Наконец Песнь книги – тайный смысл, стоящий за простыми словами, – ясно зазвенела в его голове. Это выглядело, как если бы все тайны Вселенной слились в сладкую печальную музыку, мелодию жизни и смерти, спасения и проклятия, бренности плоти и бессмертия души.
Он ясно различал голоса – древние ритмы и благоговейные тоны, – поющие в глубочайших закоулках сознания, но не сумел бы выделить оттуда слова, подобные записанным на страницах. Кэддерли мог видеть их лишь слитыми воедино, мог считывать подлинные значения, а не видимые начертания.
Жрец чувствовал, что силы его иссякают по мере того, как он погружается в чтение. Его глаза болели, но он не мог закрыть их. Границы его сознания расширялись, неразрешимые тайны мироздания открывались ему, и полученные ответы образовывали стройную систему. Перескакивая со страницы на страницу, Кэддерли думал о том, сойдет ли он, в конце концов, с ума или до того непосильная работа раздавит его.
Неожиданное воспоминание, наконец, придало ему силы захлопнуть том и отшвырнуть в сторону. Нескольких служителей Денира высокого ранга нашли в Библиотеке умершими – над этой самой книгой. Все они умерли, казалось, естественной смертью – усопшие годились Кэддерли в деды, – но озарение открыло ему нечто другое.
Перед смертью они попытались услышать Песнь Денира, мелодию тайн Вселенной, но не обладали достаточной силой, чтобы справиться с воздействием этой странной, чарующей музыки. Она отняла у старцев разум и души, слив их воедино с прочими тайнами мироздания.
Кэддерли нахмурился, неодобрительно глядя на черную обложку книги. Уж не злым ли силам служит она? Это не так, напомнил себе волшебник, и, прежде чем страхи снова начали одолевать его, он открыл книгу на первой странице и продолжил свою опасную работу.
Печаль поразила его. Откровения, отпирающие все двери, пытались вместиться в переполненной знанием голове.
Постепенно глаза Кэддерли стали слипаться от усталости, но по-прежнему звучала Песнь, музыка небесных сфер, рассвета и заката – и всех тайн мира, что неизменно возникают меж ними. Она не стихала, эта бесконечная Песнь, и Кэддерли чувствовал, что растворяется в ней, становясь лишь нотой, мелькнувшей среди бесчисленного множества проносящихся звуков. Дальше и дальше…
– Кэддерли! – Призыв пришел откуда-то издалека, будто из соседнего мира. Волшебник почувствовал, как холодные руки треплют его за плечо, а затем мягко отворачивают от книги. Он открыл сонные глаза и увидел Бреннана – точнее, его кудрявые черные космы и сияющее лицо. – Как ты? С тобой все в порядке?
Волшебник нашел в себе силы кивнуть и протер заспанные глаза. Он выпрямился в кресле, почувствовав дюжину покалываний по всему затекшему телу. Долго ли он проспал?
Он видел не просто сон, осознал вдруг молодой волшебник с нарастающим ужасом. Усталость, внезапно настигшая его, казалась слишком глубокой. Неужели он исцелился обычным сном? Но если не сном, то чем? Он чувствовал себя так, как будто вернулся из странного путешествия.
2 
