32 
— Этакое? — переспросил инспектор Татибана.
— Ага, одна лодка пропала.
— Лодка?
— Ага. Каждое утро осматриваю сад, ну, вроде как проверяю, все ли в порядке. Но нынче, как только встал, пришел сюда, а ворота канала открыты. Точно помню, ворота я вчера закрывал, еще засветло, вот и подумал, что-то тут не так. Заглянул в лодочный сарай, и точно, одна из трех лодок исчезла.
Инспектор Татибана и Киндаити удивленно переглянулись.
— Значит, ты хочешь сказать, что кто-то ночью выехал на этой лодке?
— Чего не знаю, того не знаю. Знаю только, что одна из лодок пропала.
— И ворота канала были открыты?
Макака мрачно кивнул.
Киндаити инстинктивно оглянулся на озеро, однако на воде, исполосованной дождем, не было ничего похожего на лодку.
— Ваши лодки как-нибудь помечены?
— Ага, у них у всех на борту черной краской написано «Инугами».
Инспектор взмахнул рукой, и три детектива бросились вниз по лестнице — несомненно, отправились искать исчезнувшую лодку.
— Очень вам благодарен, Макака. Если заметите еще что-нибудь, пожалуйста, дайте мне знать.
Макака неловко поклонился и затопал вниз.
Инспектор Татибана повернулся к Киндаити.
— Господин Киндаити, что вы об этом думаете? Может быть, убийца погрузил тело Такэ в лодку и куда-то отвез его?
— Не уверен, — сказал Киндаити, вглядываясь в туманную дымку над озером. — Но если это так, значит, убийца — человек посторонний, потому что он уплыл в лодке и не вернулся.
— Не обязательно. Он мог привязать к телу груз и бросить его в озеро, потом догрести до берега, высадиться и вернуться сюда через холмы.
— Но это слишком рискованно. Если преступник заранее решил выставить отрезанную голову вот так, напоказ, как он это сделал, ему незачем было рисковать, скрывая тело.
— Хм. Похоже на то.
Татибана бессмысленно уставился на отвратительную лужу крови и вдруг неистово замотал головой.
— Господин Киндаити, не нравится мне это. Зачем было отрезать голову? Зачем насаживать голову на куклу? Мне это совсем не нравится. Меня от этого дрожь пробирает.
В этот момент по лестнице поднялась Тамаё. Взгляд ее больших глаз затуманился, она, однако, от этого не стала менее привлекательной. Напротив, испуг и некоторая беспомощность только усилили ее красоту, нежную и печальную — подобную хрупкому цветку, истомившемуся под дождем.
Татибана кашлянул и сказал:
— Благодарю вас, что пришли. Прошу вас, садитесь.
Тамаё глянула на жуткую лужу крови, глаза ее на мгновение расширились от страха, она поспешно отвернулась и неловко присела на плетеный стул.
— Я попросил вас прийти, чтобы выяснить, узнаете ли вы эту вещь.
Увидев брошку на ладони Татибана, Тамаё на мгновение окаменела.
— Да, узнаю. Это… это моя.
— Понятно. А не можете ли сказать, когда вы ее потеряли?
— Могу. Очевидно, вчера вечером.
— Где?
— Скорее всего, здесь.
Татибана и Киндаити быстро обменялись взглядами.
— Значит, вы были здесь вчера вечером?
— Да.
— В какое примерно время?
— Думаю, около одиннадцати.
— Что заставило вас прийти в такое место в столь поздний час?
Тамаё вертела в руках носовой платок, вертела и теребила так долго, что казалось, сейчас он разорвется пополам.
— Послушайте, если сказали одно, почему бы не сказать остальное? Расскажите нам все. Зачем вы пришли сюда?
Словно приняв решение, Тамаё резко подняла голову.
— Говоря по правде, вчера вечером я встретилась здесь с Такэ. Хотела обсудить с ним кое-что наедине.
Кровь совершенно схлынула с ее лица.
Татибана бросил на Киндаити еще один взгляд.
Отпечаток пальца на часах
— Вы встретились здесь с Такэ вчера вечером?
В глазах инспектора Татибана мелькнуло подозрение. Киндаити смутился и тоже нахмурился, уставившись на бледную, без кровинки в лице, Тамаё, в профиль похожую на загадочного сфинкса.
— Какое у вас было к нему дело? Ах да, я так полагаю, это Такэ попросил вас прийти.
— Нет, вовсе нет, — живо заявила Тамаё. — Это я попросила его прийти, обещала быть здесь часов в одиннадцать. — Сказав это, она отвела глаза и принялась разглядывать озеро. Дождь, очевидно, усилился, капли били по воде все сильнее и беспорядочней, это предвещало бурю.
Татибана и Киндаити снова переглянулись.
32 
