Особенно,... 
91 
Если бы дорога в Биарриц лежала через Москву * , то мы могли бы повидаться. Та фельдшерица, про которую я писал Вам * (ела морфий), отправлена в психиатрическое заведение.
От крапивной лихорадки самое лучшее средство atropinum sulfuricum по 1/60 грана в день в пилюлях. Эта болезнь кожи означает невроз кожных сосудов, а потому помогают также бромистые препараты и мышьяк.
Когда я получу гонорар за «Сахалин», то построю себе дом в лесу — с камином, мягкими полами, шкафами для книг и проч. и найму лакея. Куплю тюльпанов и роз сразу на 100 р. и посажу их около дома.
Идет дождь. В такую погоду хорошо быть Байроном — мне так кажется, потому что хочется злобиться и хочется писать очень хорошие стихи. Всех благ! Счастливого пути!
Ваш А. Чехов.
Гольцеву В. А., 22 августа 1893 *
1335. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
22 августа 1893 г. Мелихово.
22 авг.
Дорогой Виктор Александрович, мой брат Михаил заходил в редакцию, чтобы взять письмо к Герценштейну, которое Вы обещали * , и не нашел его. Будьте ласковы, приготовьте это письмо, а он побывает еще раз 25 или 26-го.
Не зовите меня праздновать новоселье. Около нас холера, которая ползет к моему участку всё ближе и ближе. Заболевания считаются уже не единицами, а десятками. Если холера доберется до моего участка, то достанется мне. Грязно, холодище — бррр!
Посылать ли Галкину-Враскому корректуру? * Я обещал, но не подумать ли, прежде чем посылать?
Если холера уймется, то до сентября постараюсь побывать в Москве и повидаться.
Надо бы собраться как-нибудь вечерком и кутнуть так, чтобы чертям тошно стало, а то на душе кисло и дрянно.
Написал небольшую повестушку * .
Митрофану Ниловичу и Вуколу Михайловичу * нижайший поклон. Перебрался ли В<укол> М<ихайлович> к себе?
Да хранят Вас небеса. Ваше намерение укатить в Италию благословляю обеими руками.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 24 августа 1893 *
1336. А. С. СУВОРИНУ
24 августа 1893 г. Мелихово.
24 авг.
Насчет рассказов я не шучу, потому что маленькие рассказы буду сбывать только в газету, т. е. в «Новое время». Писать же мелкие вещи весьма намерен. Моя мечта: построить себе в лесу, который у меня уже есть, дом, насажать роз, приказать никого не принимать и писать мелкие рассказы. Место для дома у меня чудеснейшее.
Мое предложение — глупая шутка? * Но ведь было бы еще глупее, если бы я, состоя должным, попросил выслать мне в Серпухов еще тысячу рублей. Вы пишете, что я на книгах заработаю 20–30 тысяч. Прекрасно. Говорят также, что я буду в раю. Но когда это будет? А между тем хочется жить настоящим, хочется солнца, о котором Вы пишете.
Сегодня ночью у меня было жестокое сердцебиение, но я не струсил, хотя было тяжело дышать, и взялся за «Паскаля» * , который Вам так понравился. Роман очень хороший. Лучшее лицо не сам доктор, который сочинен, а Клотильда. Я чувствую ее талию и грудь. Итак, повторяю, я не струсил сердцебиения, потому что все эти ощущения вроде толчков, стуков, замираний и проч. ужасно обманчивы. Не верьте им и Вы. Враг, убивающий тело, обыкновенно подкрадывается незаметно, в маске, когда Вы, например, больны чахоткой и Вам кажется, что это не чахотка, а пустяки. Рака тоже не боятся, потому что он кажется пустяком. Значит, страшно то, чего Вы не боитесь; то же, что внушает Вам опасения, не страшно. Кажется, пишу я неясно. Всё исцеляющая природа, убивая нас, в то же время искусно обманывает, как нянька ребенка, когда уносит его из гостиной спать. Я знаю, что умру от болезни, которой не буду бояться. Отсюда: если я боюсь, то, значит, не умру. Впрочем, чепуха. Едут на станцию. Будьте здоровы!!
Ваш А. Чехов.
24 авг.
Спешили на станцию и помешали мне кончить письмо. Принимаюсь за другой лист. Вы хорошо сделали, что бросили папиросы. Сигары здоровее. Но я курю не больше 2–3 в день и, что важно, не затягиваюсь. Без затяжки сигара удовлетворяет меня до тошноты.
Пастернацкий был прав, когда сказал, что у Вас здоровая организация. У Вас даже катара желудка нет, не говоря уж о таких радостях, как большой живот, старческий кашель, грудная жаба и т. п. Одна несомненная беда — у Вас нервы подгуляли и одолела Вас психическая полуболезнь, которую семинаристы называют мерлехлюндией. Но tu l’as voulu George Dandin * [30]. Зачем было покидать Воронеж и браться за журналистику?
91 
