62 
— Кто меня убьет? — спросил я.
— Алекс, боже мой, я не знаю, не спрашивай меня ни о чем.
— Ну давай, Фейси, мне же нужно хоть что-то понять.
Фейси заткнулся и больше не выдавил из себя ни слова. Я подождал несколько секунд.
— Скажи мне, Фейси, — повторил я.
— О господи! От меня требуется только передать тебе, чтобы ты держался подальше от Северной Ирландии и от Соединенного Королевства вообще; если они пронюхают, что ты каким-то боком сотрудничаешь с Сэмсоном, у вас с отцом могут быть серьезные неприятности.
Фейси затих. Я слышал, как он дышит. Кто-то из полиции подбросил записку Фейси. Должно быть, Сэмсон раскопал какую-то нехилую кучу дерьма. Они не были обязаны предупреждать меня. Собственно, им не хотелось убивать меня, но они сделают это, если я снова появлюсь в Ольстере. Дело приобретало крутой оборот. Если бы я вернулся в Ирландию, как собирался, в пятницу, к ночи субботы я бы уже валялся мордой в канаву. Они свяжутся с террористическим ядром, и меня грохнут. Протестантам скажут, что я был предателем, а в ИРА сообщат, что я был важным копом. Какая разница! Конечно, пойдет вонь, но из-за меня одного особого шума не поднимется. Короче, в любом случае надо держаться от всего этого подальше.
— Спасибо, Фейси, — поблагодарил я.
— С тобой все нормально, Алекс?
— Вполне.
— И ты не вернешься, правда же?
— Не вернусь.
— Хорошо, — вздохнул Фейси с облегчением.
Он свое дело сделал, спас свою задницу, а может, к тому же уберег своего дружка Александра, которому вот-вот настала бы крышка.
За неделю у нас кончились почти все деньги, а житье в Денвере утратило свою новизну. Я совершенно не представлял, как быть дальше. В Ирландию вернуться я не мог, оставаться в Денвере было не намного спокойнее, попытка рвануть в другой город могла обернуться еще большей опасностью, учитывая, что полиция держит под контролем автостанцию, вокзал и аэропорт. Конечно, можно взять напрокат тачку и куда-нибудь махнуть на ней. Но куда? И что, если описания нашей внешности уже разосланы по всем точкам проката машин? О том, чтобы угнать машину, и речи быть не могло. На этом погореть проще всего. Лучше вообще не рыпаться. Сидеть на месте. Большинство копов ленивы и рассеянны. Пройдет неделя, и они позабудут о деле Климмера. Еще через неделю накопится куча других, более тяжких преступлений, а спустя еще одну мы сможем уехать из города в футболках с надписями «Мы убили мистера Климмера», и никто даже ухом не поведет. К тому же у нас было чистое бесплатное убежище, а прикупить на наши тающие сбережения героину можно было в пятнадцати минутах от дома.
Парень, торговавший наркотой перед зданием Армии спасения, был костариканцем, его звали Мануэлито, славный малый, и я тоже был ему по душе, поскольку героин не был особо в ходу в этом городе, здесь предпочитали крэк, винт и прочие стимуляторы.
При желании Джон мог вернуться один. Но он предпочел остаться со мной. В качестве расплаты за убийство, как бы отбывая срок в изгнании. В конце концов я обо всем ему рассказал. Я знал Джона с детства и, заботясь о нем, об отце и обо всех остальных, я не говорил матери о том, что ушел из полиции, но теперь Джону нужно было все рассказать. Я не мог вернуться в Ольстер, и он сказал, что тоже останется, по крайней мере на какое-то время.
Пат был рад нашему обществу, и, когда деньги у нас стали заканчиваться, он упомянул об одном своем знакомом, который мог бы сделать для нас грин-карту или одноразовую визу. Мы поблагодарили, но ответили отказом: дескать, не хотим быть замешаны в чем-то нелегальном.
У Пата были дни получше и дни похуже. Иногда он был полон сил, убирался в квартире и трепался с нами, в иные же дни лежал в кровати, а мы носили ему воду и слабый чай. Однажды мы наткнулись на пожилого жильца с четвертого этажа, но ни разу не видели медсестру. Может, она съехала, а Пат даже не заметил.
Зато мы то и дело встречались с семьей из Эфиопии. Их было шестеро. Отец, мать, бабушка, два взрослых сына и дочка восемнадцати лет. Только младший, Саймон, и девочка, Эрия, хоть как-то говорили по-английски. Саймон и Эрия работали уборщиками в университете Денвера, и оба надеялись учиться там в следующей четверти. Отец с матерью убирались в офисах в деловой части города, а старший брат работал в ресторане. Интересные люди, к тому же они потрясающе готовили, и нам нравилось проводить с ними время. Но хотя с деньгами у нас было туго, а они платили минимальную ренту за комнату, мы старались не слишком отягощать их своим присутствием. Отец семейства был оригиналом, и Саймон переводил нам его рассказы об оппозиции и низвержении Хайле Селассие, о сумасшедших жителях Ямайки, которые приняли императора за Мессию, и о легенде, по которой ковчег Завета находился в монастыре в эфиопских нагорьях.
62 
