Последние отзывы

  107  

— Ваше Величество, — обратился к нему шталмейстер, сидевший вместе с ним в карете, — не считаете ли вы, что нам следует вернуться?

— Зачем, а? — спросил король. — Выстрел? Если пришло мое время, значит, оно пришло. Все в руках Божьих, и я вручаю ему свою жизнь. Если он не захочет ее спасти, значит, она не будет спасена.

Его спокойствие подействовало на всех, и они продолжили путь. В парламенте он вел себя так, словно ничего не произошло, но обратная дорога оказалась еще ужаснее: карету забросали камнями, и один угодил королю в руку. Пуля просвистела у него над ухом и застряла в обивке кареты. Король посмотрел на нее.

— Немного пониже, и конец Георгу Третьему, — сказал он.

Вернувшись в Сент-Джеймс, он застал королеву и дочерей в возбужденном состоянии. Им уже было известно, что в короля стреляли, и они с нетерпением ждали его возвращения.

— Вы видите, что я цел и невредим, — сказал он. — Нет еще Божьей волн на то, чтобы я умер.

Королева послала за Уильямом, и когда он приехал, обняла его не слишком горячо. В этом не было ничего необычного. Королева не испытывала большой привязанности ни к кому из своих детей, кроме принца Уэльского; она проводила много времени в обществе дочерей не потому, что любила их, а потому, что не хотела оставлять без присмотра. Она была недовольна Уильямом, который, в некотором смысле, забросил семью. Он жил в своем питерсгемском доме вовсе не так, как подобает королевскому сыну. Казалось, однако, что он вполне доволен этой жизнью, очень редко появлялся при дворе и вел себя, как заурядный сельский житель.

«Все из-за этой актрисы», — думала королева. Как мать и как английская королева, она не одобряла этой связи.

— Ты слышал, Уильям, что случилось с Его Величеством на обратном пути из парламента?

— Да. Об этом все говорят. Я надеюсь, что Его Величество не пострадал.

— Его Величество всегда исполняет свой долг. А в данном случае его долг заключался в том, чтобы не обращать внимания на действия маньяка. Я хотела бы, чтобы все члены семьи так же осознавали свой долг.

— Я думаю, что все способны выполнить свой долг, когда возникает необходимость.

— Я очень рада слышать это от тебя, ибо очень возможно, что именно тебе придется исполнить свой долг.

Уильям посмотрел на нее с тревогой.

— Да, — продолжала она, — если бы эта пуля убила твоего отца...

— Не приведи Бог, — воскликнул Уильям.

— Воистину, не приведи. Было бы ужасно... но даже сейчас... при том состоянии здоровья отца...

— Разве он болен?

— Будем откровенны, Уильям. Болезнь отца шесть лет назад дала очень серьезный повод для волнений. И тебе должно быть хорошо известно, как и всем нам, что он полностью не поправился с тех пор. Это может повториться... и тогда...

Уильям начал испытывать беспокойство. Об этом его мать никогда раньше не говорила. Наверное, она делает это сейчас с какой-то целью.

— Скоро должен родиться этот ребенок. Если все пройдет благополучно, я вздохну с облегчением. Если нет...

— Но ведь все идет хорошо. Я слышал, что у Каролины прекрасное здоровье.

— Рождение ребенка всегда неизвестность. Я молюсь о том, чтобы Каролина родила здорового мальчика... или девочку. Но если не случится...

— Пожалуйста, не говорите об этом.

— Ты — суеверный матрос! Не будь дураком, Уильям. Надо смотреть на жизнь реально. Если что-нибудь будет не так, Георг никогда не станет снова с ней жить. И я могу сказать, что понимаю его. Она просто... невозможна. Ненормальная, по-моему. Во всей Европе нельзя было найти принцессу, менее подходящую твоему брату. Если бы он послушался меня... Но сейчас уже слишком поздно. Он сказал, что выполнил свой скорбный долг. Если эта попытка не удастся, других никогда не будет. И было бы жестоко требовать их от него.

— Может быть, он передумает?

Королева рассмеялась, но смех ее был безрадостен.

— Жена Фредерика не может иметь детей... и он не хочет с ней жить. Я хочу напомнить тебе, что следующий — ты. Если Каролину постигнет неудача, тебе придется выполнить свой долг, Уильям.

— У меня еще есть братья.

— Ты следующий по возрасту.

— Я уверен, что один из младших...

— Как ты думаешь, сын мой, за что тебя содержит государство, если не за то, что ты исполнишь свой долг перед ним, когда потребуется? Твоя частная жизнь позорна. Неужели никто из вас не может жить прилично?

  107