Последние отзывы

  27  

Он улыбнулся, подумав о бедняге Уилле Сиддонсе, который в присутствии Сары боялся открыть рот. Шеридан продолжал:

— Именно из-за вашего положения, Сара, я вынужден предложить сегодня Его Высочеству второсортное развлечение. Я не могу позволить Уильяму упрекнуть меня в том, что я заставляю вас делать больше, чем вы сейчас можете.

— Наступило время, — сказал Шеридан себе, — когда у меня есть актриса, способная собирать полный зал, как Сара. Это единственный способ сдерживать Сару и не плясать под ее дудку. Его мысли были сосредоточены на Джордан.

И вот появился Его Высочество принц Уэльский — миловидный молодой человек с круглым розовощеким лицом, которому слегка вздернутый нос и живые голубые глаза придавали дружелюбное выражение. Бриллиантовая звезда на его камзоле сверкала, но не более, чем он сам. Он был в высшей степени элегантен и приветствовал публику весьма галантным поклоном.

Его ложа на сцене была так близко от нее, что она видела его очень отчетливо; он не спускал с нее глаз, когда в третьем акте она вышла в мужском костюме, и в них отчетливо читалось одобрение.

Его сопровождал менее привлекательный член королевской семьи — его дядя герцог Камберлендский, пышный и величественный, но грубый и начисто лишенный обаяния, свойственного принцу. Камберленд был в немилости, и его не принимали при дворе, ибо он женился вопреки воле своего брата, короля, на женщине, которая прежде, чем на нее обратил внимание герцог, имела массу любовников. Как признался Гораций Уолпол, он ни у кого не видел таких длинных ресниц — «не меньше ярда длиной». Из-за этой женитьбы король издал Акт о браке, который запрещал любому члену королевской семьи вступать в брак до достижения двадцатипятилетнего возраста без разрешения короля.

Камберленда не принимал его брат, но он сделался постоянным спутником своего племянника, принца Уэльского, и теперь, когда тот вырос — Дороти сочла его своим ровесником — и имел свой собственный небольшой двор, повторилась старая ситуация, когда королевский двор противостоял двору принца. Принц дружил с вигами, король поддерживал тори. Друзьями принца и его политическими наставниками были Чарльз Джеймс Фокс и Шеридан, а король все больше и больше поддерживал молодого мистера Уильяма Питта, который два года назад, в возрасте двадцати пяти лет стал его премьер-министром.

Вступив в новую жизнь, Дороти узнала обо всем этом. Здесь королевская власть была гораздо ближе. А как могло быть иначе, если она, эта королевская власть, сидит в ложе в нескольких ярдах от тебя? Здесь, в Лондоне, она могла встретить важных членов правительства, направляющихся в своих каретах на заседания парламента. Когда-нибудь ей повезет, и она увидит кого-то из многочисленной королевской семьи.

Лондон, Друри-Лейн, был средоточием многих событий.

И вот теперь она играет перед принцем Уэльским. Она слышала его смех, и это ее вдохновляло. Он перегнулся через ложу и аплодировал ей. Когда после спектакля она повернулась к его ложе и присела в реверансе, он поднялся и поклонился ей так учтиво и галантно, словно она принадлежала к королевской семье. Аплодисменты грянули, как гром!

Удачный вечер! Одобрение королевской семьи. Чего еще может желать актриса, мечтающая добиться известности?

— Его Высочество очарован миссис Джордан, — сказал Шеридан Тому Кингу. — Если принять во внимание несчастье с миссис Утратой Робинсон и тот факт, что он влюблен в миссис Фицгерберт, сдается мне, что его любовные дела целиком зависят от нас.

После Пегги в «Деревенской девушке» она сыграла Виолу в «Двенадцатой ночи» и мисс Пру в «Любовью за любовь».

В ту осень Дороти играла очень много, ибо Шеридан хотел, чтобы зрители узнали ее как можно быстрее. Ему не следовало беспокоиться: публика приняла Дороти прекрасно. Ее изящество, необыкновенная женственность, которые особенно ярко проявлялись в пьесах с переодеванием, приводили зрительный зал в восторг. В глазах публики Дороти стала олицетворением веселья и радости.

По мере того, как приближалось время родов, миссис Сиддонс становилось все труднее сдерживать свой гнев. Как бы сильно она ни хотела ребенка и как бы много ее дети ни значили в их семье, она, в отличие от бездействующего Уильяма, сожалела о предстоящих родах.

— Подожди немного, Уильям, — убеждала она своего мужа, — и я покажу этой Джордан ее место.

  27