Чеховой М. П., 17 июня 1896 ^*

1710. М. П. ЧЕХОВОЙ

17 июня 1896 г. Мелихово.

1) Мост через Люторку починен ^* .

2) Цветут розы пышно. Гесперис всё еще цветет.

3) Торговля мукой и селедками кипит ^* .

4) Дождя нет, и земля опять суха, как перец.

Будь здорова. Еду в Москву.

Твой А. Ч. Понедельник.

На обороте:

г. Сумы, Харьков. губ. на Луке.

Наталии Михайловне Линтваревой, передать М. П. Чеховой.

Суворину А. С., 20 июня 1896 ^*

1711. А. С. СУВОРИНУ

20 июня 1896 г. Мелихово.

20 июня.

«Пастор Санг» ^* — трогательная и интересная вещь и читается, как умная, хотя перевод безобразный и пьеса написана небрежно, очевидно в один-два присеста. Но для театра она не годится, потому что играть ее нельзя, нет ни действия, ни живых лиц, ни драматического интереса. Не имеет она значения ни как драма, ни как вообще литературное произведение, главным образом потому, что мысль не ясна. Конец прямо-таки смутен и кажется странным. Нельзя заставлять своих действующих лиц творить чудеса, когда сам не имеешь резко определенных убеждений относительно чуда.

«Карла Бюрин» — другое дело. Это совсем пьеса — и живая, и свежая, и легкая, и умная — кроме, впрочем, последнего акта, который сделан по-бабьи, à la С. И. Смирнова. Если хотите и если будете в Феодосии, то давайте переделаем вместе на русские нравы. Но достаточно только трех действий. Название «Женщины» претенциозно и тенденциозно; оно заставит зрителя ожидать от пьесы то, чего в ней нет и чего она дать не может. Лучше назвать ее «Скрипачка» или «У моря». Дать побольше моря — и назвать так. Давать пощечину не надо, достаточно брани — негодяй, лжец. Русская публика любит драку, но не терпит оскорблений, более или менее резких, вроде пощечин, пускания публично подлеца и т. п. И к тому же еще наша публика не особенно верит в благородство, раздающее пощечины.

Пьесу посылаю заказною бандеролью.

Был в Москве ^* и шатался там по Ярам и Эрмитажам, не ложился спать две ночи и теперь испытываю недомогание. Когда не спишь долго, то представление о времени путается, и мне теперь кажется, что те сыроватые, серые утра, которые я провел около Москвы, были шесть лет назад.

У меня пышно цветут розы и масса клубники, но все-таки хочется уехать куда-нибудь. Хочется двигаться. В Нижнем, говорят, блестящая выставка ^* , поражающая своею роскошью и серьезностью, и скучно на ней, потому что совершенно отсутствует пошлость, — таковы отзывы всех моих знакомых, побывавших на выставке, но всё же не тянет в Нижний. Боюсь, что встречусь там с Сергеенко, который станет убеждать меня, что я обязан позавтракать у Баранова.

Поклон Анне Ивановне, Насте и Боре. Все Вы мне снились, и во сне я разговаривал с Анной Ивановной и с Настей.

Строю колокольню. Посылаем во все стороны воззвания о пожертвованиях. Мужики подписываются на больших листах и прикладывают тусклую грязную печать, а я посылаю по почте. Ну-с, желаю Вам всяких благ, побольше ершей и поменьше дождя, который бывает в Тверской губ. почти каждый день и надоедает страшно.

Ваш А. Чехов.

Чеховой М. П., 20 июня 1896 ^*

1712. М. П. ЧЕХОВОЙ

20 июня 1896 г. Мелихово.

20 июня.

Я вернулся домой. Мать приедет из Москвы ^* не раньше воскресенья. Видел Лику; она приедет в Мелихово в понедельник. Приехала к Эфросам Пашуточка ^* , дочь Израиля; была сегодня в Мелихове.

Гесперис отцвел. Роза France цветет. Цветут и цветы на грядах. Клубника переспела, ем по пуду в день.

Еврейчик ходит, ходит ^* …Опять посылали на мельницу. Получил от Линтваревых телеграмму ^* . Могу приехать на 1–2 дня, но не раньше 25-26-го июня. Сердечно благодарю их. Напиши, когда выедешь из Луки, чтобы я мог захватить тебя на Луке ^* . Будь здорова.

Твой А. Чехов.

На обороте:

г. Сумы, Харьк. губ., на Луке.

Ее высокоблагородию Наталии Михайловне Линтваревой, для передачи М. П. Чеховой

  58