Особенно,... 
68 
— Вы вправду думаете, что О'Доннел убил мою дочь? — спросил Джимми.
— Я думаю, что Сэвиджи могут его заподозрить. И думаю, что стоит их в этом разубедить, чтобы у нас было время выполнить что положено.
Шон вгляделся в лица сидевших напротив него Джимми и Аннабет, но прочесть в них ничего не смог.
— Джимми, — сказал Шон, — если нам не мешать, мы сможем быстро закрыть это дело.
— Да? — произнес Джимми. — Ручаешься, Шон?
— Ручаюсь. И закрыть его так, что в суде комар носу не подточит.
— И сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько времени вам понадобится, чтобы засадить убийцу за решетку?
— Погодите-ка, — поднял руку Уайти, — вы что, устраиваете с нами торг, мистер Маркус?
— Торг? — Лицо Джимми опять стало мертвенной маской арестанта.
— Именно, — сказал Уайти. — Потому что я уловил...
— Уловили?
— ...в ваших словах некую угрозу.
— Правда? — Сказано это было с невинным видом, но в глазах Джимми по-прежнему зияла мертвенная пустота.
— Как будто вы нам ставите предельный срок, — сказал Уайти.
— Полицейский Дивайн обещал мне найти убийцу дочери. Я лишь спросил, за какой срок, по его мнению, это может произойти.
— Полицейский Дивайн, — сказал Уайти, — за расследование не отвечает. Отвечаю я. И мы, мистер и миссис Маркус, строжайшим образом взыщем с преступника, кто бы он ни был. Но вот чего мне никоим образом не нужно, так это чтобы кто-нибудь вообразил себе, что наш страх перед разборками двух шаек — Сэвиджей и О'Доннела — можно использовать как рычаг давления на нас. Если так, мне лучше арестовать их как представляющих угрозу для общественного спокойствия. По крайней мере бумажной волокиты меньше будет до закрытия дела.
Мимо прошли два служителя с подносами. В переполненных тарелках дымилось что-то волглое. Шон почувствовал, каким спертым стал воздух, как темнеет за окном.
— Ну, ладно, — с бодрой улыбкой проговорил Джимми.
— Что «ладно»?
— Ищите убийцу, я мешать не буду. — Он повернулся к жене, затем встал и подал ей руку: — Пошли, милая.
— Мистер Маркус, — сказал Уайти.
Джимми взглянул на него сверху вниз, в то время как жена, опершись на его руку, встала.
— Полицейский внизу отвезет вас домой, — сказал Уайти, роясь в бумажнике. — Если надумаете что-нибудь, позвоните.
Джимми взял у Уайти визитку и сунул ее в задний карман.
Теперь, стоя, Аннабет выглядела не так уверенно. Казалось, ей трудно держаться на ногах, а колени ее подгибаются. Побелевшей рукой она сжимала руку мужа.
— Спасибо вам, — шепнула она Шону, и следы усталости и страдания теперь резче проступили на ее лице, окутав ее словно тенью. Под беспощадным верхним светом Шон ясно увидел, какой она будет в старости: красивая женщина со шрамами непрошеной мудрости на лице.
Шон сам не знал, откуда явились эти слова. Он даже понятия не имел, что говорит их, пока они не раздались в промозглом кафетерии.
— Мы отомстим за нее, миссис Маркус. Мы договорились, и мы это сделаем.
Лицо Аннабет на секунду сморщилось, а потом она сделала короткий вдох и несколько раз кивнула, опираясь на мужа и слегка пошатываясь.
— Да, мистер Дивайн. Мы договорились. Очень хорошо.
* * *
Когда они возвращались обратно, Уайти спросил:
— А что это за история с машиной?
— Что? — сказал Шон.
— Маркус говорил, что мальчишками вы чуть было не влезли в какую-то машину...
— Мы... — Потянувшись, Шон поправил зеркальце бокового вида над приборной доской, так что в нем отразилась цепочка фар задних машин — желтые туманные точки, слегка подрагивающие, мерцающие. — Да, была, черт возьми, такая история. Мы играли на улице перед моим домом — я, Джимми и еще один мальчишка, Дейв Бойл. Было нам тогда лет одиннадцать. Одним словом, к нам подъехала машина и увезла Дейва.
— Похищение?
Шон кивнул, не сводя взгляда с мерцающих желтых огней.
— Те мужики притворились полицейскими. И убедили Дейва сесть в машину. А Джимми и я не сели. Они продержали Дейва четыре дня. А потом он ухитрился сбежать. Теперь вот живет на Плешке.
— Тех мужиков поймали?
— Один из них погиб, второго через год замели, и он повесился в камере.
— Знаешь, дружище, — сказал Уайти, — я иногда мечтаю о таком острове... вроде того, как в картине, где Стив Маккуин играет француза; все другие говорят с акцентом, а он — нет. Маккуин как Маккуин, только с французским именем. Он там в конце прыгает вниз со скалы, и у него еще плот из кокосовых скорлупок. Видел картину?
68 
