193 
О том, что рассказ написан «несколько эскизно, как и большинство вещей» Чехова, писал и В. П. (В. К. Петерсен). По его мнению, «обилие лиц, введенных г. Чеховым в этот сравнительно небольшой рассказ наряду с главным лицом, делает фигуру каждого из них несколько бледной (за исключением самой Анны Акимовны)» (В. П. Литературные заметки. — «Семья», 1894, № 8, стр. 4)
Автор статьи «Журнальные новости» также утверждал, что «рассказ растянут, а местами даже и скучен, благодаря чрезмерно подробному описанию каждой минуты длинного рождественского дня», хотя, с точки зрения критика, «это описание придает рассказу своего рода couleur locale: перечисление мелочей у места там, где вся жизнь состоит из них; благодаря ему нам яснее рисуется, как минута за минутой, час за часом, медленно, томительно и скучно тянется жизнь владелицы завода» («Русские ведомости», 1894, № 24, 24 января; подпись — Д. М.).
Е. А. Ляцкий считал, что в ряде произведений Чехова именно описание быта в бытовых подробностей характеризует писателя как «настоящего, а иногда и превосходного художника», и в качестве примера приводил «Бабье царство» («А. П. Чехов и его рассказы…» — «Вестник Европы», 1904, № 1, стр. 153).
В неопубликованной рецензии А. Г. Горнфельда (1895 г.) на сборник «Повести и рассказы» содержится наблюдение над архитектоникой и характером финалов чеховских произведений (ГПБ, ф. 211, ед. хр. 82). Автор считал, что «преобладающую тему новых рассказов» можно сформулировать как «день итога». По словам Горнфельда, чеховский «герой неожиданно для себя и для читателя остановился, одумался, оглянулся — и страшный итог всей прожитой жизни вдруг появляется перед ним во всей беспощадной обнаженности и простоте: он жил не так — не так как хотел, как надо жить» (л. 4). «Кончился день Анны Акимовны, — писал он, — шумный, праздничный день. Ничего в этот день не произошло ни особенного, ни печального, она не сделала ничего дурного. Но оставшись одна, она вдруг „зарыдала от стыда и скуки“» (л. 6).
О том, насколько соответствуют действительности описанные Чеховым характеры и обстоятельства, насколько типичны герои и злободневна затронутая писателем проблематика, в критике и в письмах корреспондентов Чехова были высказаны самые разные мнения.
По мнению Петерсена, «правдивый рассказ г. Чехова обладает и тем достоинством, что избранная им тема невольно заставляет читателя задуматься над некоторыми вопросами общественной и личной морали» («Семья», 1894, № 8, стр. 5). С. А. Андреевский отметил широту охвата Чеховым жизненных явлений и богатство проблематики: «В „Бабьем царстве“ вы встретите целую толпу типических лиц, как в „Крестном ходе“ Репина. Здесь есть и любопытные жанровые снимки с малоизвестных уголков московского быта, здесь и социальный вопрос, и вера, и ханжество, и жажда жизни, и жажда правды» («Новая книжка рассказов Чехова». — «Новое время» 1895, № 6784, 17 января). И отличие от Андреевского, М. Полтавский не увидел в «Бабьем царстве» «цельных художественных типов» («Биржевые ведомости», 1894, № 77, 19 марта).
Споры вызвал образ Анны Акимовны. А. М. Скабичевский утверждал, «что со смерти Островского не появлялось еще у нас такого замечательного типа из купеческой среды», как героиня рассказа («Литературная хроника». — «Новости и биржевая газета», 1894, № 47, 17 февраля). Это замечание Скабичевского признал удачным Билибин (в цитированном выше письме Ежову), на него сослался и Гольцев в статье «А. П. Чехов (Опыт литературной характеристики)» («Русская мысль», 1894, № 5, стр. 50).
С точки зрения Петерсена, «личность героини, то положение, в которое она поставлена, и те душевные перипетии, которые она переживает, — если и не вполне новы в литературе <…>, то, во всяком случае, обличают в авторе живую наблюдательность и, так сказать, самостоятельное отношение к предмету, не довольствующееся уже пройденными путями и стремящееся найти новые черты в данной среде, лицах и явлениях» («Семья», 1894, № 8, стр. 5).
В. Альбову поведение героини представлялось недостаточно ясным и обусловленным: «…Почему она не может уйти <…>? По-видимому, просто потому, что она, как и Лаптев в рассказе „Три года“, раба своего положения. Но это не освещено в рассказе» («Два момента в развитии творчества Антона Павловича Чехова…» — «Мир божий», 1903, № 1, стр. 100). М. Полтавский, говоря об интересном замысле писателя — создать «замечательным тип женщины», пришел к заключению, что Чехов не справился с этой задачей («Биржевые ведомости», 1894, № 77, 19 марта). Ляцкий считал, что замысел Чехова — «раскрыть ложную психологию молодой купчихи-миллионерши» — представляет собой всего-навсего «наивную попытку», не увенчавшуюся успехом («Вестник Европы», 1904, № 1, стр. 153).
193 
