Особенно,... 
85 
Содерини наклонился над трупом и выдернул кинжал из живота юноши.
— Все эти смерти, все эти ужасы… Так ли уж они были необходимы, Ваше Преосвященство? Существует ли дело, которое того стоит? Во всяком случае, это не дело Божье.
Повинуясь знаку гонфалоньера, стража удалилась. Кардинал испуганно оглянулся вокруг. Опухшим ртом ему удалось произнести несколько невнятных звуков:
— Посол… неприкосновенность…
Содерини протянул оружие своему помощнику.
— Он прав. Его защищает статус. Мы не можем приговорить его к смерти.
— Но, Эччеленца, этот пес сто раз заслужил смерть!
— Я с этим вполне согласен, но он все еще наш гость. И мы не имеем права подвергнуть его заслуженному наказанию. Полагаю, его господин будет очень недоволен, если мы убьем одного из самых верных его подданных.
При этих словах гонфалоньера Сен-Мало слегка порозовел. Он с трудом поднялся и попытался навести некоторый порядок в своей одежде. Нетвердой походкой он заковылял к двери, которая вела вниз.
В тот самый миг, когда он взялся рукой за щеколду, Содерини вымолвил:
— Я сказал, что мы не можем вас убить, но не сказал, что вы должны остаться в живых.
— Но…
— С прискорбием сообщаю вам, что этот предатель Малегоннелле вас подло убил, Ваше Преосвященство. Он заколол вас вот этим кинжалом, а потом покончил с собой. А ужаснее всего в этой истории то, что вы прожили достаточно долго, чтобы вытерпеть невыносимые муки. Ведь ты именно это видел, Никколо?
Макиавелли кивнул. В его глазах блеснул странный огонек.
— А ты, Малатеста, разве не оплакиваешь этого славного прелата, чьи порядочность и благочестие озарили нашу жизнь?
— О да. К несчастью, я мало его знал. Мы с ним могли бы жить душа в душу. Я так скорблю…
— Мы оставим тебя наедине с твоей скорбью. Пойдем, Никколо. Малатесте надо побыть одному.
Прежде чем выйти на лестницу, Макиавелли в последний раз обернулся. Он посмотрел на неподвижное тело своего друга, потом перевел взгляд на прелата, распростертого у ног наемника. Его губы шевельнулись, будто он хотел что-то сказать, но он только глубоко вздохнул и закрыл дверь.
Оставшись один перед лицом смерти, кардинал Сен-Мало издал истошный вопль.
Благодарности
Аннализа подарила моей героине свое имя. Она не могла бы доставить мне большей радости.
Сильвия Дженцано с самого начала поддержала этот замысел. Ее замечания были очень важны для меня.
Валери и Луи Данти помогли мне своим верным вкусом и ценными советами.
За все это (и за многое другое) я благодарю их от всего сердца. Этот роман многим им обязан.
85 
