Он сорвался и в яму — бух!
Под забором большая была яма. С водой!
Смотрю, плывёт.
Я побежал кругом ямы.
Он вылез — и шасть на дерево! Сухая осина там стояла. Вся в дырьях, в дуплах.
Он по стволу — и в дупло. Я заметил, в какое.
Я влез на осину и кепкой дупло заткнул.
— Готово! — кричу.
А Ирка снизу:
— Вот он, вот он! С другой стороны выскочил!
Вот ведь! Я скорее вниз.
Смотрю, сидит на пеньке, на меня обернулся. Щёки оттопырены — уморительная мордаха!
Только я шаг сделал, он свистнул — нырк! — и под корни. Подошли… смотрим — норка.
Я сел на пенёк с рогаткой и говорю Ирке:
— Беги скорей за лопатой. Я покараулю. Разроем — я его за хвост.
А Ирка говорит:
— Знаешь что? Вот что: молодец пятиполосик. Ты его ранил, а он бегом, и вплавь, и на дерево — не дался в руки. Талант прямо!
Я говорю:
— Зверь, конечно, на рану крепкий. Даже добычи своей не бросил — так за щеками и унёс.
Ирка ко мне на пенёк подсела и говорит:
— Знаешь что? Вот что: у него, наверно, дитёнки. Он семечки своим дитёнкам нёс. И потом ведь он не знал, что это наш подсолнух.
Ну и поехала, и поехала…
— Вот, — говорит, — прибежал пятиполосик к себе домой. Сам весь в крови. Дитёнки с кроваток повскакали: «Папа, папочка! Что с тобой? Кто это тебя так?» А он им семечек дал, говорит: «Кушайте. Это великан один на меня напал. Ух, страшный! На задних ногах бегает. Еле-еле от него ушёл».
Дитёнки от страха трясутся, плачут: «Папочка, сейчас он сюда придёт, всех нас убьёт».
Тут я говорю:
— Ну вот, Ирка, всегда ты так… А видела, какая у него шкура красивая? Я могу тебе подарить её. Повесишь её над кроватью на стенку. И всем будешь говорить, что это тигр полосатый. Бывают такие — небольшие. Один знакомый мальчик тебе его в лесу убил.
Ирка, глупая, как расхохочется:
— Тигр по цветам лазает! В норке живёт! И как ещё он тебя в клочки не разорвал!
Вот уж эти девчонки! Ничего, ничего в охоте не понимают! Смеялась, смеялась, потом и говорит:
— Знаешь что? Вот что: давай лучше наш подсолнух пятипо-лосику подарим. Пятиполосик ведь по-взаправдащнему — белочка. Маленькая земляная белочка. Она семечками своих дитёнков кормит. И кладовые себе на зиму набивает. А нам мама семечек сколько хочешь на базаре купит. Калёных попросим: калёные слаще.
А ещё потом говорит:
— Бедненький! Он теперь раненый. Ему трудно бегать. Давай срежем подсолнух и сюда принесём к норке ему. Ладно?
Вот всегда она так! Ну, как я теперь на тигра охотиться буду? Какой же он тигр, когда он пятиполосик и с дитёнками?
Правда, что ли, принести ему подсолнух к норке?
Вы как думаете?
КТО НОЧЬЮ НЕ СПИТ
Один охотник подумал: «А погляжу-ка я, — кто ночью не спит?»
Сделал себе на берегу озера из камыша шалашик с окошечком. Забрался в него и сидит, ночи ждёт.
Скучно ждать. Спать охота, глаза сами слипаются, И заснул,
Очнулся, — глядь, уж ночь! Только узкая полоса зари горит над озером, а кругом всё черно. И всё знакомое перед глазами будто незнакомо.
Будто слева глухой забор и справа такой забор. А это камыш. Посреди ворот будто старуха горбатая, нос до земли. Растопырилась, А это — пень стоит, коряга старая.
И всё тихо-тихо — никого нет.
Вдруг выходит слева из забора погоныш — болотная курочка. За ней — гуськом цыплятки-катышки. Чёрненькие, с носиками, и на ножках — много, много, много…
«Ишь ты, какие маленькие, а не спят? Вон сколько цыпляток вывела! — подумал охотник. И стал считать от скуки. — Раз, два, три, четыре… девять! Девять цыплят у одной курочки».
Курочка вышла из-за коряги справа, — и цыплятки посыпались.
Охотник от безделья опять считает: «Раз, два, три, четыре, пять… восемь! Обсчитался! А девятый где? Или я сплю?»
Курочка болотная справа в заборе исчезла. За ней цыплятки — хвостиком — утянулись.
Тянется ночь, всё спит, все спят. Дремлет охотник.
Чшш! Справа в камыше зашуршало…
Да это курочка болотная назад идёт! Цыпляток за собой ведёт.
«Вот я их сейчас ещё раз пересчитаю, для верности, — думает охотник. — Раз, два, три, четыре, пять, шесть… восемь! Нет, значит, не сплю: восемь и было, значит».
Зашли за корягу справа.
Вышли из-за коряги слева.
Охотник сосчитал: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть… семь! Сплю! Сейчас восемь было! Обязательно сплю!»