Последние отзывы

  67  

Никто не ответил на его вопрос: все сорок четыре поршка крепко спали.

Подковкин не заметил этого и продолжал:

— Прежде всего я или Оранжевое Горлышко тихонько командуем: «Ккок! Внимание!» Вы уже знаете, что при этом слове вы все поворачиваетесь к нам и смотрите, что мы делаем.

«Этого он мог и не говорить», — подумал Жаворонок, потому что, как только Подковкин сказал «ккок!» — все сорок четыре крепко спавших поршка разом проснулись и повернули к нему носы.

— Я говорю—«ккок!» — продолжал Подковкин, — и притаиваюсь, то есть поджимаю ножки и крепко прижимаюсь к земле. Вот так.

Он поджал ножки, и все сорок четыре поршка сделали то же.

— Так… Мы лежим притаившись и всё время зорко смотрим, что делает мальчик. Мальчик идёт прямо на нас. Тогда я командую чуть слышно: «Терк!» — мы все вскакиваем на ножки…

Тут Подковкин, а за ним все сорок четыре поршка вскочили.

— … вытягиваемся вот так…

Подковкин вытянул шейку вперёд и вверх, всё тело его тоже вытянулось, и он стал похож на длинную бутылочку на тонких ножках. А поршки, как ни вытягивались, остались похожи на пузырьки на коротких ножках.

— … и удираем, прикрываясь травой, — докончил Подковкин.

Бутылочка вдруг быстро побежала с кочки в лён и пропала в нём. Сорок четыре пузырька покатились за ней — и весь лён кругом зашевелился.

Подковкин сейчас же выпорхнул из льна и опять сел на свою кочку. Вернулись и поршки,

— Никуда не годится! — сказал Подковкин. — Разве так удирают? Весь лён закачался там, где вы бежали. Мальчишка сейчас же схватит палку или камень и швырнёт в вас. Надо научиться бегать в траве так, чтобы ни одного колоска не задеть. Вот глядите…

Он опять превратился в бутылочку на ножках и покатил в лён. Густой зелёный лён сомкнулся за ним, как вода над ныряльщиком, и больше нигде ни один стебелёк не шелохнулся.

— Замечательно! — вслух сказал Жаворонок. — Долго же придётся вам, дети, учиться, чтобы так ловко бегать!

Подковкин вернулся совсем не с той стороны, куда направился, и сказал:

— Запомните ещё вот что: удирать надо не прямо, а непременно углами, зигзагами — вправо, влево; вправо и вперёд. Повторим.

Жаворонок проголодался и не стал смотреть дальше, как поршки будут учиться бегать.

— Я на минутку, — сказал он Оранжевому Горлышку и полетел разыскивать гусениц.

В несжатой ржи он нашёл их много, да таких вкусных, что забыл про всё на свете.

Вернулся он к Подковкиным только вечером. Перепела во ржи кричали уже: «Спать пора! Спать пора!», и Оранжевое Горлышко укладывала детей.

— Вы уж большие, — говорила она поршкам, — и теперь не будете спать у меня под крылышком. С сегодняшнего дня учитесь ночевать так, как спят взрослые куропатки.

Оранжевое Горлышко легла на землю, а поршкам велела собраться в кружок вокруг неё.

Поршки улеглись, все сорок четыре носика внутрь, к Оранжевому Горлышку, хвостиками наружу.

— Не так, не так! — сказал Подковкин. — Разве можно засыпать хвостом к врагу? К врагу надо всегда быть носом. Враги — кругом нас. Ложитесь все наоборот: хвостами внутрь круга, носами наружу. Вот так. Теперь с какой стороны к нам ни подойдёт враг, кто-нибудь из вас его непременно заметит.

Жаворонок пожелал всем покойной ночи и поднялся. Сверху он ещё раз взглянул на Подковкиных.

И ему показалось, что на земле среди зелёного льна лежит большая пёстрая много-много-многоконечная звезда.

Как в поля пришёл Охотник с большим Рыжим Псом и чем это кончилось

Перед прощаньем Оранжевое Горлышко сказала Жаворонку:

— Когда люди уберут всю рожь и озимую пшеницу и повыдергают весь лён, — ищите нас в ячмене. Когда примутся за ячмень, — мы перейдём в яровую пшеницу. Когда возьмутся за яровую пшеницу, — мы в овёс, а из овса — в гречиху. Запомните это, и вы всегда легко найдёте нас.

После комбайна высыпал в поле весь колхоз. Колхозники и колхозницы сгребали высохшую ржаную и пшеничную солому и метали её в большие стога. А там, где рос лён, опять показался трактор. Но в этот раз он вёз за собой другую машину; люди называли её «льнокомбайн». Он выдёргивал из земли, теребил лён, обмолачивал зерно из его спелых головок в свой ящик, а стебли вязал в снопы и ровными рядами устилал ими за собой гладко сжатое поле.

Прилетали в поля хищные птицы: луни и канюки-мышатники, маленькие сокола — пустельги и кобчики. Они присаживались на стога, высматривали оттуда мышат, птенцов, ящериц, кузнечиков и, сорвавшись, подхватывали их в когти и уносили в лес.

  67